может. А тонет лишь то, что плавает. Понимаете?
Мысли спутались, я пыталась собрать воедино бред, который несет вменяемый с виду виконт, но получилось плохо.
Видя, как я кусаю губы и силюсь разобраться, де Жерон проговорил терпеливо:
– Если морской бог услышит, что по его водам плывет корабль, а настроение будет не очень – жди беды.
До меня с трудом стало доходить, о чем говорил виконт, а через пару мгновений уже сжимала губы, чтобы не расхохотаться ему в лицо. Некоторое время боролась со смехом, потом все же успокоилась и сказала:
– Виконт, вы ведь серьезный человек. Неужели вы верите в подобные сказки. Даже я, маг, понимаю, что боги слишком заняты, чтобы отвлекаться на какой-то кораблик, который плывет… О, простите, идет по огромному морю. Если бы боги обращали внимания на все слова, полмира уже ходило бы богатым.
– Почему? – не понял де Жерон.
– Потому, – стала пояснять я, – что люди обычно молят о золоте. Некоторые о здоровье. Но большинство, все же, о золоте.
Виконт выдохнул.
– Ах, вот вы о чем, – сказал он. – Ну это другой вопрос. Я уверен, боги слышат каждое слово, каждую мысль. Но выполняют лишь то, что считают нужным. Не все, что хочет получить человек, становится для него пользой.
– И давно вы стали философом? – спросила я, переводя разговор в другое русло.
Взгляд де Жерона переполз мне за спину и стал таким, будто увидел призрака в подвале. Хотела спросить, что случилось, но он просто кивнул, чтобы сама обернулась и посмотрела.
Медленно, опасаясь, что позади могут снова оказаться пираты или еще какие-нибудь монстры, я повернулась и застыла с открытым ртом.
На концах мачт мерцают голубоватые огни. Такие же освещают реи, грот-мачты и нос судна, по парусам прокатываются мерцающие всполохи. Даже борта корабля спустя несколько секунд стали светиться.
– Что это? – прошептала я.
Де Жерон шагнул вперед, задрав голову, и сказал:
– Сколько хожу по морям, такое вижу впервые.
Мы глазели на невиданное зрелище, которое даже для меня, мага из Аварона, стало удивительным и необъяснимым.
С носа выбежали два матроса, которые, видимо, остались там вместо капитана. Стали галдеть, тыкать пальцами и тревожно вертеть головами. Через минуту на крики прибежали другие, капитан Сэм тоже поднялся на палубу.
Мы все с восторгом и трепетом наблюдали, как голубые огни переливаются на фоне черного неба, и наш корабль кажется призраком, поднявшимся с морских глубин. Спустя минут пять, капитан Сэм обернулся к виконту и крикнул:
– Милорд! Это добрый знак!
– Почему? – спросил де Жерон и потянулся пальцем к огню, который сияет прямо на выступе борта рядом.
– Это Эльм! – прокричал в ответ капитан и расплылся в широкой улыбке, словно встретил старого друга после долгой разлуки.
Виконт коснулся огня. Ожидала, что сейчас одернет руку и побежит обрабатывать ожог, но пальцы де Жерона погрузились в сияние, а на лице не дрогнул и мускул.
– Вам больно? – спросила я шепотом.
– Нисколько, – ответил виконт озадаченно, и крикнул капитану: – При чем тут Эльм? Он погиб, сражаясь с пиратами.
Капитан кивнул и хлопнул по плечу матроса, который стоит рядом и таращится на чудесное явление.
– Верно, – отозвался капитан Сэм. – Но перед смертью обещал вернуться. Что это, если не выполнение обещания? А, братцы?
Моряки пару секунд молчали, потом потихоньку стали одобрительно гикать, и через несколько мгновений палуба заполнилась гвалтом возгласов и хохотом.
– Это Эльм!
– Эльм!
– Шельмец, сумел вырваться из лап морского бога! Да он святой!
Они кричали и радовались, словно и правда верят, что матрос с большими деснами каким-то образом стал огнями на мачтах и является добрым знаком.
Я повернулась к виконту, надеясь, что хоть он в пучине суеверий сохранил трезвость рассудка. Но увидев, как продолжает купать пальцы в неведомом сиянии, разочарованно выдохнула.
– Виконт?
Он поднял на меня взгляд.
– Да, леди Элизабет?
