просто семян навезли, да вырастили. Ой, леди, я что-то не то рассказываю. Не должон я такие истории благородной даме говорить. Простите.
Я добродушно улыбнулась, к удивлению обнаружив, что его слова не вызывают у меня волну гнева и негодования, не смотря на пикантность второй легенды. Но Роджер все равно густо покраснел, хотя на его обветренном и загорелом лице это выглядит забавно.
– Нет. Вы нисколько меня не смутили, – проговорила я и вытянула руку, куда тут же уселся дракончик. – Наоборот, польстило, что вы рассказываете мне, чужестранке, легенды ваших земель. На корабле пока этого не делал никто. Просто показалось, вы подошли с каким-то делом.
Боцман пару секунд помялся, потом сделал вдох, будто собирается рассказывать стихотворение перед толпой, и сказал:
– Э… Да. Меня прислал виконт сообщить, что у нас будет небольшое отклонение от курса. Просил сказать, чтобы вы не беспокоились.
Мои брови, помимо воли, всползли на лоб. Я спросила, стараясь быть с боцманом как можно вежливей и не показать недовольство виконтом:
– Спасибо. Это очень любезно с вашей стороны. А вы не подскажете, почему он сам не пришел об этом сообщить?
Боцман кашлянул в кулак и сунул в рот трубку. Та повисла на одних губах, а он проговорил неуверенно:
– Ну, господин виконт сказал, вы непременно спросите. Просил передать, мол, у него важные дела.
В груди вспыхнуло, но я улыбнулась боцману, словно всю жизнь ждала этих слов и произнесла:
– Я премного благодарна вам, что сообщили. Без вас мое пребывание на судне было бы куда мрачнее. Если вас не затруднит, передайте виконту, что я все поняла и не смею отвлекать его от, несомненно, важных дел.
Боцман облегченно выдохнул, и я вместе с ним, радуясь, что моряк не уловил в моих словах сарказма.
Почесав пернатую голову попугая, он неумело поклонился и широкими шагами направился в сторону каюты виконта де Жерона. А я осталась на палубе ощущать, как гнев и обида кипят в груди, норовя вылиться столбом огня и пропалить борт.
Несколько минут просто молчала и таращилась перед собой, представляя, как сковываю де Жерона страшными заклятьями, как бросаю его в яму без еды и воды, как отстригаю его белые волосы и топчу каблуками. Лишь, когда Диларион лизнул в щеку, пришла в себя.
Дракончик испугано смотрит на меня черными глазками, заглядывает в лицо и пытается понять, почему хозяйка бесится, как разъяренный вепрь.
– Ты видел, Диларион? – спросила я, делая шумный выдох. – Теперь он не желает меня видеть и подсылает матросов, чтобы передать сообщение. Он попросил боцмана. Ты понимаешь? Боцмана. Роджер, конечно, очень милый, но выставлять нашу неприязнь напоказ? Это верх неуважения и предел моего терпения. Не хочет видеть? Я ему устрою.
Тем временем движение на корабле оживилось. Матросы забегали, таская канаты и предметы, названия которым не знаю, капитан что-то приказывал, сыпля морскими словами, а я надеялась, что в них нет бранных.
– Права руля! – прокричал он вдруг, и я развернулась, устремив взгляд к правому борту.
С той стороны, из горизонта медленно выплывает что-то похожее на краюшку хлеба, от которого с разных сторон отщипнули. Лишь спустя пару минут догадалась, это земля.
Из груди вырвался радостный стон, и я мысленно вознесла молитву всем богам и богиням, которых вспомнила потому, что за время путешествия успела забыть, как выглядит твердь. Теперь от нетерпения ступить на сушу затрясло, и я сжала губы, чтобы не запищать.
Подхватив юбку, я перебежала к правому борту и наклонилась, едва не перевалившись. Но пробегающий мимо матрос успел схватить за пояс и вернуть в вертикальное положение. Хотела поблагодарить, но матрос убежал дальше, словно не заметил, что секунду назад спас благородную леди.
Пытаясь успокоить сбившееся от волнения дыхание, я погладила дракончика по голове, который вцепился мертвой хваткой в ткань на плече, и повернула голову к капитану. Тот вертит штурвал, от чего корабль достаточно резко забирает вправо и берет курс на сушу.
– Капитан Сэм! – крикнула я. – Это Черная Пустошь? Мы приплыли?
Капитан оглянулся на меня. Лицо расплылось улыбке, какой может улыбаться отец несмышленой дочери.
– Нет, миледи, – сказал он громко. – До Черной Пустоши еще пару дней пути. А это Загрийские острова. Точнее остров. Раньше их было два, но второй ушел под воду.
– А зачем нам туда плыть? – снова прокричала я.
– Запас воды пополнить надо, – ответил капитан. – Во время боя с магнакаридими повредили бочки с пресной водой. Надо новые. Иначе тяжко будет. Мы, бывалые волки, перетерпим. Но вы не выдержите, как пить дать.
Он засмеялся собственной шутке, а я устремила нетерпеливый взгляд к острову, который с каждой минутой становится ближе.
В нетерпении комкая юбку, я представляла, как схожу на твердую, живую землю, как вышагиваю с гордо выпрямленной спиной по сочной траве, как тени веток укрывают меня от полуденных лучей.
Фантазии и томление по твердой земле так увлекли, что не заметила, как судно перестало двигаться. Когда дракончик призывно запищал прямо в ухо, я вздрогнула и вновь перевела взгляд вперед.
Остров оказался так близко, что смогла различить деревья, лодки, которые колышутся у пристани и маленьких человечков, снующих по берегу. А когда разглядела несколько елочек на каменистом обрыве слева, почему-то стало совсем радостно.
– Наверное, они наряжают их на праздник нового круга, – прошептала я дракончику, не поворачивая головы.
