В следующий миг я прижимала к груди вопящего от радости и обиды дракончика. Питомец пищал, кричал и норовил облизнуть меня раздвоенным языком.
– Лиззи, милая! – крикнула Нинель, вбегая в зал, и путаясь в юбках. – Он удрал! Хитрый прощелыга! Ой, простите, лорды, леди....
Подруга остановилась, словно натолкнулась на невидимую стену, и в спину ей врезались, один за другой, горничная с лакеем, которые, должно быть, наивно хотели воспрепятствовать Нинель войти.
Нинель не устояла на скользком, натертом воском, полу, и, взвизгнув почище дракончика, растянулась, выезжая в самый центр зала. Ярко-оранжевые юбки с несколькими разрезами задрались, и в прорезях замелькали аппетитные ножки в персиковых чулках и изящных туфельках с красными бантиками.
Горничная, что бежала за Нинель тоже не удержалась на ногах, падая сверху. Следом с воплем испуганного осла обрушился пожилой лакей. Падая, он схватился за чепец служанки, и оказавшись на скользком полу, перевернулся на спину, размахивая кружевным чепчиком, как белым флагом.
Дядя, наблюдавший эту картину поверх пенсне, крякнул, отступил и сел на стул, аккуратно сложив руки на коленях.
У Бенары, которая все это время оставалась у дверей, задергался глаз.
Дракончик в моих руках увидел Нинель и завопил, как поросенок на бойне.
Виконт де Жерон перевел взгляд с кучи слуг на меня, нервно гладящую питомца и хлопающую ресницами. Он пару секунд бесстрастно смотрел, а потом оглушительно расхохотался, запрокинув голову.
Пока подруга, дуя щеки и не очень спеша оправить юбки, поднималась, лакей с горничной спешно удалились из зала под бешеным взглядом Бенары. Я пыталась успокоить вопящего питомца, а виконт, наконец, закончил смеяться и обратился ко мне с веселой улыбкой:
– Похоже леди чем-то напугала бедного зверька. Я бы на вашем месте не доверял питомца, столь опасной… Простите, леди, не имею чести знать вашего имени, даме…
– Вы хотите сказать… – начала было говорить я, приподнимая брови, и виконт кивнул.
– Именно, леди, – сказал он. – Я бы на вашем месте взял это отвратительно вопящее животное с собой.
– Но, – озадаченно, проговорил дядя, – в ваших краях… Эта жуткая тварь… это невозможно!
– Эта жуткая тварь?! – возмутилась я. – Дядя, ты же сам подарил мне Дилариона, а теперь обзываешься? Стой! Или ты имел ввиду моего будущего мужа? Тогда приношу свои извинения.
– Я… я… – запнулся дядя, – Преславный Радилит… Милорд… не слушайте мою племянницу, она безумна…
– А мне так не показалось, – по-прежнему весело сказал виконт и подмигнул зардевшейся Нинель, с интересом изучавшей его. – И называть это недоразумение тварью, тем более жуткой, я бы не стал…
Он стал подходить, с интересом изучая зеленое чудо в моих руках. Я ощутила тепло его тела еще на расстоянии пары метров, но он продолжал приближаться. Лишь, когда отшагнула, виконт остановился и проговорил:
– Это ведь дракон-нетопырь, если я не ошибаюсь? К тому же, совсем детеныш? Создание магическое, но вряд ли опасное. Если леди, то есть будущая принцесса, будет прятать этого.... Дилариона… Думаю, сильной беды не будет!
– Обещаю! – крикнула я и бросилась к выходу.
Нинель зацокала каблучками за мной.
Я остановилась, держа одной рукой "взрослую" юбку, другой дракончика.
– Подождите! – крикнула я через плечо, подбегая к широким, как ворота, дверям. – Мы сейчас!
– О, конечно, леди, – ехидно процедил виконт. – Мы не отправимся в путь без вас.
Прежде, чем я продолжила бег, дядя, запинаясь, спросил:
– Но если его найдут… У моей племянницы… Что тогда? Ведь за магию карают смертью?
Мы с Нинель замерли в дверях, прислушиваясь.
– О, не волнуйтесь, лорд Гриндфолд, – успокаивающим тоном проговорил виконт. – Смертью карают за магию, но магического питомца нельзя назвать магией в чистом виде.
Не успел из моей груди вырваться вздох облегчения, как виконт холодно добавил:
– Максимум, что за это сделают – отрубят руки. Хотя, может, обойдется и пальцами…
Дядя закашлялся и тут же извинился, Нинель ахнула, а я тряхнула растрепавшейся прической.
– К демонам! – крикнула я и свистнула, подзывая коврик. – Не уезжайте без нас с Диларионом!
