– Леди не танцует. Все ее танцы расписаны.
Вазис де Луа поморщился, словно унюхал в воздухе что-то неприятное.
– Когда говорит герцог, бастарды молчат и ждут, когда их спросят, – нарочито громко и медленно отчеканил он.
Глава 16
Вокруг заахали, заплескали руками. Дамы с утроенным рвением принялись обмахиваться веерами. Я изо всех сил вцепилась в руку виконта, ощущая под пальцами камень.
– Прошу, не бросайте меня, Дагрей, – тихо проговорила я на ухо виконту, со страхом наблюдая играющие не щеках желваки. – Он нарочно, нарочно выводит вас из себя. Что же со мной будет, если вы… если вас… если вы пострадаете…
Не знаю, что подействовало: мой перепуганный шепот или возгласы, что идет правитель, пресветлый Радилит, да славится имя его, но де Жерон остался на месте. При этом они с Вазисом де Луа продолжали поедать друг друга глазами с таким видом, что не будь я уверена в отсутствии магии у де Жерона, решила бы, что магический поединок в самом разгаре.
Виконт смотрел на герцога набычившись, с ненавистью и плохо скрываемой яростью, так смотрит зверь, который намерен защищать свое семейство. Герцог отвечал ему взглядом высокомерным и до того презрительным, что я буквально повисла на руке виконта, опасаясь, что тот набросится на наместника с кулаками на глазах повелителя, как когда-то в детстве.
Увлеченная состоянием виконта, я пропустила момент, когда все, кто находится рядом, склонились перед чьей-то сутулой фигурой в окружении нескольких юных леди в чрезмерно откровенных нарядах.
Когда перевела взгляд на подошедшего, сквозь обилие морщин и складок на лице, увидела черты Свартов, я присела в таком глубоком реверансе, что едва не уперлась коленом в пол. Склонились в поклонах и виконт с герцогом, и никто не смел подняться или разогнуть спину.
Ко мне приблизились, и чьи-то цепкие пальцы в знакомом жесте приподняли лицо за подбородок. Я не смела поднять взгляд и затаила дыхание, хотя держали крепко, вертели лицо то одним, то другим боком, словно намеренно унижая и причиняя боль.
Наконец, прозвучало хриплое и почему-то оскорбительное, как плевок:
– Посмотри на меня, девочка.
Я послушно подняла взгляд и ахнула, встретившись с темно-синими, как сапфиры, глазами на покрытом морщинами лице, в котором без труда угадывался кровный родственник моего принца. Но если в лице Карла Сварта отчетливо читалась глубина и мудрость, которые граничили с силой и благородством, то мудрость, также отчетливо читающаяся на лице повелителя, граничила с такой жесткостью и даже с жестокостью, что показалось, сердце выпрыгнет прямо из горла.
Наконец, повелитель закончил рассматривать меня, как медведя на ярмарке и, отпустив онемевший подбородок, протянул руку, помогая подняться.
– Моя невестка, леди Элизабет Сварт из дома Гриндфолд, принцесса Черной Пустоши, – негромко объявил он.
Придворные, которые успели подняться, склонились в поклонах снова, на этот раз выражая почтение мне. Истинным чутьем я слышала нотки уважения и даже страха, исходящие отовсюду, а истинным слухом услышала чей-то далекий шепот:
– Так значит, все эти разговоры о немилости – ложь?
– Ах, оставьте, конечно, ложь, разве можно здесь верить хоть одному слову?
Пресветлый Радилит тем временем поднял мою руку, демонстрируя придворным, которые, включая герцога, замерли в поклонах, а затем объявил:
– Леди Сварт откроет со мной этот бал!
Голос у правителя оказался тихий, но я была уверенна, что его слышат даже мыши под полом и пролетающие над островом птицы.
На негнущихся ногах я проследовала с его величеством в стремительно освобождающийся центр зала у фонтанов, и стоило нам замереть друг напротив друга, грянула музыка.
Его величество отвесил еле различимый поклон, и я поспешно присела в глубоком реверансе. Мне протянули руку, и принимая помощь его величества, я благодарно склонила голову. Три раза мы обошли вокруг невидимого столба между нами, не отрывая друг от друга глаз. Под пристальным взглядом повелителя было зябко и неуютно. Тонкие губы правителя семи королевств растянулись в улыбке, что должно означать его благосклонность, но истинное чутье кричало изнутри "не верь!". Поэтому, вглядываясь в знакомые черты, приседая в поклонах и делая па, я не верила и не верила.
Мы кружились в танце, не отрывая друг от друга взглядов, словно кролик и удав. Боковым зрением я видела, как мимо нас несутся пары, словно гигантские мотыльки в волшебном сиянии кристаллов. А на себе ощущала сотни взглядов, и различала истинным чутьем все оттенки человеческих эмоций: от восторга и восхищения до зависти, ревности и презрения.
