доводилось встречать в жизни, отметила, как волшебно прекрасен Огненный лес ночью. Из золотого он действительно превратился в серебристый, исходя мягкими волнами света. Трава тоже перестала слепить глаза и напоминает дорогой ковер из тонкого волоса.
От сказочной и успокаивающей красоты стало спокойно, все ужасы двора показались нереальными. Не верилось, что в мире может существовать что-то кроме этих сияющих деревьев и мягкой, как перина травы.
Виконт привязал лошадей к ветке и вытащил из дорожной сумки гвардейца бурдюк.
– Вот, Элизабет, попейте, – сказал он. – Я понимаю, я загнал вас. Но это все из-за стремления защитить.
– Я понимаю, – устало ответила я, принимая емкость. – И очень благодарна за все, что делаете.
Виконт коротко кивнул и спросил с некоторой заминкой:
– Как… вы себя чувствуете?
Я сделала несколько больших глотков и, вытерев губы, взглянула на него. По напряженному лицу и внимательным глазам, поняла, что интересуется он не только усталостью от скачки.
– Все хорошо, – ответила я. – Даже перегоревший маг быстро восстанавливается и устраняет физические неудобства. А вы так обильно посыпали мне губы куррант дисектум, что наглоталась и залечила даже родинку, которая не нравилась.
Показалось, виконт немного смутился, чего не видела с момента знакомства, но тут же взял себя в руки и проговорил тихо:
– Я беспокоился.
– Спасибо, – так же тихо ответила я. – Но уже не о чем. Единственное, что огорчает, это воспоминания о произошедшем. Кажется, меня испачкали в чем-то, что никак не хочет отмываться…
Лицо виконта вновь потемнело, взгляд уставился в одну точку, а пальцы сжались, словно под ними глотка Вазиса де Луа. Неожиданно от вскинул голову и проговорил с жаром:
– Ручей!
– Что? – переспросила я, тревожась, что от ярости и жажды мести его разум все же помутился. – Вы в порядке?
Виконт мотнул головой, как рассерженный бык, и произнес:
– Конечно, я в порядке. Я говорю – ручей! Здесь течет один из притоков Съакса, а все, что течет через Огненные леса, обладает целебными свойствами.
Я посмотрела на де Жерона с сомнением, пытаясь понять, когда он вдруг стал верить в ритуалы, целебные свойства и прочее, не относящееся к прямым результатам явлениям.
– Вы точно в порядке? – на всякий случай уточнила я. – Не припомню, что бы вы говорили подобное.
По лицу де Жерона вновь скользнула тень, как показалось, смущения, он отвернулся и проговорил быстро:
– Просто я помню, как важно для женщин моральная поддержка. А ритуалы и разные действа этому очень помогают. Я лишь хочу, чтобы вы были в порядке.
– Я уже в порядке, – сообщила я с благодарностью, потом добавила: – Но освежиться не мешало бы.
Виконт почему-то облегченно выдохнул.
– Я провожу, – сказал он.
Оставив коней недовольно таращиться на траву, которую нельзя есть, мы пошли через молодую поросль. Мерцающие в темноте листья бросают блики во все стороны, от чего кажется, что где-то спрятаны крошечные фонарики. Виконт двигался чуть впереди, отодвигая передо мной ветки и пропуская так, чтобы ни один лист не задел меня.
Спустя минут пять, послышалось тихое журчание, а еще через пять мы вышли к ручью, шириной всего в пару прыжков. Он извивается среди мерцающей травы, в темной воде отражаются блики от листьев, а воздух наполнен свежестью и, показалось, даже звоном магических колокольчиков.
Я выдохнула:
– Невероятно.
– Я знал, что вам понравится, – проговорил де Жерон глухо.
Присев, я опустилась на колени и наклонилась над водой. Из отражения на меня взглянуло аккуратное личико с зелеными глазами и чувственными губами. На голове треуголка, а тело плотно задрапировано ливреей королевского пажа. В треуголке вдруг стало так тесно и не удобно, что я почти с ненавистью сорвала ее. Рыжий водопад рассыпался по плечам, а передние локоны коснулись воды самыми кончиками.
Я опустила ладони в воду, кожу приятно захолодило и, к изумлению, действительно ощутила, как даже через руки из меня уходит все плохое.
– Вы не ошиблись, – проговорила я все еще удивляясь. – Ручей и правда лечит. Откуда вы знали?
Брови виконта сдвинулись, о ответил, хмуро глядя на воду:
– В детстве мне приходилось убегать из дома.
– И вы так далеко убегали? – спросила я, чувствуя, как внутри все сжалось от сочувствия.
