Это понимал и Завьялов, и потому терпеливо ждал ответа.
— Чтож с тобой делать, — наконец разродился агент 28, — Ну, что там у вас стряслось?
— Мы потеряли Селеверстова, — совершенно без удовольствия сообщил Завьялов. Говорить подобное было неприятно. Очень неприятно.
— Вот так ни хера себе, — не сдержался Альберт, — Я даже шутить по этому поводу не буду. Хотя шуток у меня рождается достаточно.
— Представляю, — хмыкнул полковник.
— Особенно по поводу вашей с генералом профессиональной пригодности, — добавил агент.
— Можешь пошутить, — пожал плечами Завьялов, — я не обижусь.
— Не буду, — бодро заявил его собеседник, — Серьезная проблема, Константин Федорович. Теперь я могу понять, почему ты написал мне.
— К сожалению, так, — согласился полковник, — Бородин уверен, что нам могут очень пригодиться твои таланты.
— Да уж, — усмехнулся голос, — С каких пор генерал стал поклонником моих талантов?
— Тебе видней, — дружелюбно парировал Константин Федорович, — Так что думаешь?
— Думаю, что учитывая масштаб проблемы, твое предложение о компенсации становится очень и очень актуальным, — поделился мыслями двадцать восьмой.
— Не вопрос, — уверенно заявил Завьялов, — Когда мы сможем обсудить твои условия?
— Прямо сейчас! — в трубке раздался смешок, — Или ты торопишься, полковник?
— Нет, — покачал головой Завьялов, — если только звонок не за мой счет.
— Не беспокойся, — улыбнулся невидимый собеседник, — звонок за счет нашего общего друга, генерала.
Константин Федорович снова покачал головой. Разговор с профессионалом уровня Альберта доставлял ему настоящее удовольствие.
— Будут пожелания? — спросил полковник и внутренне подобрался. Разговор подошел к кульминации.
— Ты удивишься, полковник, — Альберт взял небольшую паузу, — У меня действительно есть одно маленькое желание-пожелание.
— Поделишься?
— А как же, — агент сделал театральную паузу, словно прямо сквозь трубку наслаждаясь напряжением охватившим его собеседника, — Это простое условие.
— Я слушаю тебя, — машинально кивнул Завьялов.
— «Нанотек» организован в виде классического акционерного общества, — аккуратно проговорил голос в трубке, давая возможность полковнику вникнуть в каждое слово, — Хотя акции его до истечения Сочинской конвенции не будут открыто торговаться на бирже. Контрольный пакет в размере пятидесяти процентов и одной акции у нашего любимого государства. Верно излагаю?
— Абсолютно, — согласился полковник.
— Я хочу, чтобы государство передало мне десять тысяч акций, — очень спокойно проговорил Альберт.
— Десять тысяч акций? — переспросил Завьялов, пытаясь сообразить много это или мало.
— Это всего лишь один процент, — поспешил развеять его сомнения звонивший, — Не много за такую-то услугу. А, полковник?
— Что ты будешь делать с этими акциями? — заколебался тот.
— Полко-о-о-овник, — с наигранной укоризной протянул Альберт, — это же очевидно. Через два с половиной года Россия выставит свои акции на открытые торги. И что-то мне подсказывает, что спрос на них будет невероятный. Тогда и я смогу пристроить свой скромненький один процентик.
— Возьми деньги! К чему эти сложности? — стараясь исключить даже намек на давление или недовольство, проговорил Завьялов.
— Ах, — вздохнул голос в трубке и потом пропел, — деньги, деньги, делай деньги, а остальное все дри-би-бидень…
— Просто назови сумму!
— Ладно, Константин Федорович, — очень спокойно выдал голос, — знаю, ты действительно не очень-то разбираешься в финансовых тонкостях. Так и быть объясню. Если бы человечество по своему недомыслию не отменило шесть лет назад все наличные расчеты и центробанки по всему миру не сдали на переработку тонны бумажных купюр, мы бы, безусловно, рассмотрели этот превосходный вариант. Но, как говорится, что сделано, то сделано.
— Я все равно не улавливаю, — на всякий случай заметил Завьляов.
— Я и объясняю, — терпеливо продолжил агент, — Ты же знаешь, что даже обычные переводы сейчас не проблема заблокировать и вернуть в течение сорока восьми часов. А если дело касается счетов АТБ, даже неофициальных… Подозреваю, что там возможности в этом плане несколько расширены. На всякий случай. Ну, например, чтобы договариваться с террористами. Выкупать у них заложников, а потом без риска потерять деньги ловить их с поличным при попытке их потратить.
— Я, если честно, не совсем в курсе подобных вещей, — признался полковник. Хотя он понимал, что, скорее всего, Альберт прав.
— Ты уж поверь мне, — усмехнулся тот, — Даже если деньги упадут на мой счет, воспользоваться ими я смогу только после подтверждения со стороны Агентства.
— И в чем проблема?
