Каспер спокойно дождался, пока на общем большом экране не появится информация подтверждения. Это заняло несколько секунд.
«Альберт. Личный номер 28. Протокол „Сеул“».
После этого он кивнул сам себе, оторвал на мгновение пальцы от лица, и также спокойно ответил:
— Отслеживаем все его контакты. Собираем и анализируем данные систем наблюдения. Готовим четыре основных сценария развития событий. Работаем по взрывчатке, по следам в салоне автомобиля. Опрашиваем свидетелей. Дело сильно осложняется режимом секретности.
— Город закрыли?
— Не внаглую. Не препятствуем, но знаем о каждом, — Каспер сделал несколько шагов вдоль стены.
— Мне Константин Федорович в общих чертах набросал картину. Но хотелось бы из первых рук. Что конкретно произошло? — спросил звонивший.
— Около 10:10 утра автомобиль с Селеверстовым в сопровождении двух машин охраны двигался по Лужнецкому мосту со стороны центра, — послушно начал излагать Каспер, — В ста восьмидесяти и ста девяноста метрах от съезда с моста синхронно сработали два взрывных устройства, установленных прямо в дорожное покрытие. Оба взрыва были направлены идеально точно и вывели из строя обе машины сопровождения. Система управления беспилотного автомобиля Селеверстова активировала экстренный протокол. Беспилотник ушел от столкновения с резко замедлившимся от взрыва и развернувшимся поперек полосы передним автомобилем охраны и, набрав скорость, направился вверх по проспекту Вернадского. Однако уже в туннеле под Сочинским шоссе электронная система управления отрубилась, и автомобиль остановился.
— Как так отрубилась? — уточнил Альберт.
— Предположительно, причиной отказа системы послужил выстрел из электро-магнитного оружия типа американской «Шарк» или нашей «Совы», — пояснил Каспер и продолжил рассказ, — Через три с половиной минуты после взрыва охранники были возле автомобиля. Дверь была открыта. Салон пуст. Никаких следов выстрелов или взлома дверей на автомобиле не было. Как-то так…
Говоря последние слова, двадцать первый развел руками, хотя собеседник не мог его видеть.
Полковник, не знавший до этого момента таких подробностей произошедшего, не смог устоять перед натиском годами закрепленной привычки. Как только агент 21 начал свой рассказ, в руках полковника появились электронный блокнот и модный темно-бардовый стилус. Он торопливо пометил данные о времени, месте и способах остановки автомобилей. Скорее всего, эти записи ему никогда не пригодятся. Но… Привычка есть привычка.
— Что по взрывчатке? Что-то из последнего поколения? — спросил Альберт так, словно уже был уверен в верности своего предположения.
— Да. Похоже, специально для диверсий в отношении автоколонн противника, — охотно поделился Каспер, — Никакого металла, никакой радиации, никаких радиосигналов. Обнаружить заранее крайне сложно, в режиме боевого передвижения — практически невозможно. Правильно направленный и осуществленный вовремя взрыв напрочь разрывает переднюю часть подвески и пробивает несколько дыр в двигателе. При этом, даже крышка капота остается на месте. Машина не переворачивается. Экипаж, как правило, не страдает.
— Как все и произошло в нашем случае. И идентифицировать мины не представляется возможным? — с грустью в голосе снова скорее не спросил, а констатировал Альберт.
— Взорванные — нет! — хитро прищурился Каспер, который, как показалось в этот момент Завьялову прямо-таки ждал этого вопроса, — Ни одного шанса.
— О чем это ты, мой друг? — тут же подобрался Альберт. Он не мог видеть хитрый прищур своего коллеги, но интонацию уловил четко. Подобрался и Завьялов.
Я подумал, — начал Каспер не спеша. Он явно намеревался растянуть момент своего маленького профессионального триумфа. Тем более, что его очевидцами были такие монстры, как лучший контрразведчик АТБ и легендарный агент, — Так вот, я просто подумал, что даже если нападавшие знали все о времени и маршруте движения кортежа «профессора», они ну никак не могли знать, по какой именно полосе он будет двигаться в месте установки мин. Инструкции нашей охраны просто напросто не предусматривают таких деталей. Выбор полос и скорости движения на каждом конкретном участке остается на усмотрение водителя головного автомобиля сопровождения. Электронный водитель основного авто следует четко за ним. Самостоятельно он начинает действовать только в случае возникновения экстренной ситуации.
— Каковая у нас и случилась, — не скрывая своего презрения, произнес Завьялов. Мысль о том, что Селеверстова усадили в самоходный седан не давала ему покоя, а потому он позволил себе отвлечь Каспера от вопроса Альберта и задать свой, — Как именно эта… Эта штуковина распознает экстренные ситуации?
— Два способа, — ответил Каспер, послушно прервавший свои размышления, — по алгоритму изменения движения головной машины, либо по сигналу одной из тревожных кнопок. Так сказать в ручном режиме.
— Где кнопки? — уточнил Завьялов.
— В каждой из машин сопровождения и в штабе контроля за перемещениями охраняемых объектов.
— Как было в нашем случае? Какой способ сработал?
— Кнопка. Охранник из головного автомобиля среагировал мгновенно.
