бефстроганова со стопки тарелок. Не то чтобы он считал, но это был уже сто сорок шестой вечер мытья посуды, а если мама не пошутила, наказывая его, то впереди его ждало ещё две с лишним тысячи таких вечеров.
Насколько фрау Химмельсбах знала, пять месяцев назад её сын Эммерих сбежал из дома с какой-то американской девчонкой, отпетой хулиганкой, и несколько дней маялся дурью. Когда же он вернулся, мама устроила ему взбучку, наказала, запретив ему всё, что только можно, и сказала, что он должен мыть посуду после ужина до скончания дней. Однако Эммерих считал, что приключения, которые он пережил, стоили того и что он ещё очень легко отделался. А вот держать в тайне правду о том, что с ним произошло, было сущим наказанием.
Каждый день Эммерих вспоминал людей, с которыми познакомился, и места, которые повидал в сказочном мире. Ему до смерти хотелось поделиться с кем-нибудь рассказами о своих приключениях, но единственный человек, с кем он мог это обсудить, не рискуя выдать секрет, жил в другой точке земного шара.
Эммерих вымыл половину стопки тарелок, как вдруг в кухне зазвонил телефон. Мальчик не стал снимать трубку – мама сидела в гостиной и могла ответить. Однако после седьмого звонка пришлось вытереть руки и взять телефон.
– Алло?
– Эммерих Химмельсбах? – в трубке раздался женский голос с американским акцентом.
– Да? – ответил мальчик, гадая, откуда незнакомая женщина знает его имя.
– Вам звонит мисс Бри Кэмпбелл за счёт вызываемого абонента из Соединённых Штатов, – сказала оператор. – Вы принимаете стоимость разговора?
Эммерих не совсем понял, что она имеет в виду, но раз с ним пыталась связаться Бри, лучше было ответить.
– Да, принимаю.
Он услышал гудок, а потом из трубки донёсся сбивчивый, запыхавшийся знакомый голос:
– Эммерих? Это ты? – шёпотом спросила Бри.
– Бри! Я… я… я как раз о тебе думал! – Эммерих от волнения, что говорит с ней, совсем забыл английский.
– Я тоже о тебе думала, – всё так же шёпотом ответила Бри.
– Ты чего шепчешь? У тебя всё нормально? – поинтересовался он.
– Да, нормально, но долго говорить не могу. У меня тут утро. Я прячусь в кладовке уборщицы в школе. Только тут можно уединиться… а ты где? В безопасности?
Эммерих обвёл взглядом кухню и пожал плечами:
– Ага, в безопасности.
– Супер. Я ужас как хотела с тобой поговорить! Родители наказали меня за то, что я сбежала во время поездки в Берлин. До колледжа никаких поблажек. Я вот только недавно выпросила вернуть мне телефон. Кстати, спасибо, что согласился оплатить разговор, а то родители получили бы за него счёт.
– Мне тоже влетело, – признался Эммерих. – Мама заставила меня каждый вечер мыть посуду! А тебя как наказали?
Бри тяжко вздохнула.
– Надо мыть посуду, пылесосить, помогать в саду и ещё целый набор грязной работы, какая только придёт им в голову, – сказала она. – Слушай, мне надо с тобой кое-что обсудить! Я тут думала о наших приключениях в сказочном мире и…
– Да я только о них и думаю! – перебил её Эммерих. – Я каждый день мечтаю туда каким-нибудь образом вернуться.
– Я тоже! Я так скучаю по сказочному миру, что даже начала продумывать план, как вернуться в замок Нойшванштайн и снова переместиться туда через портал.
– Было бы здорово, но вряд ли у нас получится. На флейте, которая его открывает, может сыграть только тот, в ком течёт волшебная кровь, а у нас таких знакомых здесь нет.
– Я тоже пришла к такому выводу, – согласилась Бри. – Так что я стала думать о других способах его активировать, а это навело меня на мысли о самом портале, о том, как он действует, и вообще обо всём, что мы о нём узнали… Знаю, я читаю кучу детективов, но мне кажется, я нашла брешь в том, что нам говорили!
Эммерих был сбит с толку.
– Ты нашла брешь, через которую можно попасть в сказочный мир?
– Да нет же, не настоящую брешь, а неувязку в их объяснениях. Я много думала о портале, и кое-что не сходится.
– Что именно?
– Великая армия застряла в этом портале на двести с лишним лет. Отсюда вытекает вопрос: если солдаты пробыли там так долго, каким образом мы прошли через него свободно? Разве мы не должны были тоже там застрять на двести лет как генерал дю Марки и его люди?
Эммерих зажмурил один глаз и почесал затылок, думая над словами Бри.
