паутины.
– До свадьбы считаные дни, Чарли! – возразила Шапочка. – Мы столько времени потратили, пока помогали близнецам выслеживать Человека в маске, что мне было совсем некогда готовиться к свадьбе! Так, поглядим… Ах да, надо выбрать нужную ткань для скатертей… – Она вытащила из папки три аккуратно сложенных кусочка красной ткани. – Что скажешь, дорогой? «Рубин», «Пунцовый румянец» или «Кровавый закат»? – спросила она, поднимая вверх образцы, чтобы показать Фрогги.
Тут в Шапочку полетел плевок паутины и задел один из кусочков ткани. Зацепившись за липкую нить, он приклеился к стене.
– О, славный выбор! Пусть будет «Рубин»!
– Да, госпожа, – сказал Поросёнок, делая пометку в блокноте.
Коннер не мог больше держаться за метлу. Он отпустил древко, и они с Крысой-Мэри разлетелись в разные стороны. Мэри врезалась в Паучину, когда та приготовилась прыгнуть на Златовласку, и обе ведьмы грохнулись на пол.
Коннер же упал на Уголину. Ведьма взревела, и всё её тело засветилось оранжевым: в ней закипала лава. Затем она открыла рот и выпустила огненную струю, словно дракон. Коннер метнулся в сторону и спрятался за котлом, еле увернувшись от пламени.
– Мне тут помощь не помешает! Обстановка накаляется! – крикнул парень друзьям.
Агетта присела на корточки, прижала ладонь к полу и, закрыв глаза, сосредоточилась. Земля у неё под ногами задрожала, рокот подбирался всё ближе к Уголине, и тут из пола вырвалась струя воды и отбросила ведьму в другой конец хижины. Агетта направила воду к Древине, и та тоже улетела вверх тормашками к противоположной стене.
Златовласка подбежала к Джеку и помогла ему стряхнуть с себя насекомых. Но вдруг она согнулась от внезапной боли.
– Златовласка, всё хорошо?
– Ребёнок толкается. Думаю, ему тоже хочется в драку. Мальчик это или девочка, но удар у него сильный.
– Прямо как у матери, – улыбнулся Джек.
В другом конце комнаты Шапочка, терпение которой было на исходе, пыталась обсуждать с Фрогги свадебные дела.
– Что поставим в центре столов? Свечи или цветы?
Ответа не последовало. Фрогги продолжал увёртываться от плевков Паучины. Он задыхался и с трудом держался на лапах. С каждым разом ведьма была всё ближе и ближе к цели.
– Чарли, у меня такое чувство, что только мне есть дело до свадьбы! Меньшее, что ты можешь сделать, – это ответить хоть что-нибудь.
Шапочка обернулась и увидела, что Фрогги прилип к стене, оплетённый сетью паутины, а Паучина ползёт к нему, щёлкая клыками. Бедный Фрогги побледнел до нежно-салатового оттенка.
– Я невкусный! – завопил он.
– Неплохая попытка, но лягушатину я люблю больше всего! – прорычала Паучина.
И как раз когда ведьма собралась впиться во Фрогги клыками, Шапочка ударила её стулом по голове. Паучина упала на пол без движения.
– Молодец, дорогая! – похвалил Шапочку Фрогги.
Девушка пододвинула стул к нему поближе и села.
– Чарли, раз уж я наконец-то припёрла тебя к стенке, думаю, самое время обсудить список гостей.
Фрогги тяжко вздохнул. Подготовки к свадьбе было не избежать, как ни пытайся.
Тем временем Человек в маске выбрался из печной трубы на крышу и побежал вдоль края, ища какой-нибудь спуск. Алекс лезла за ним, но, пытаясь протиснуться через узкое отверстие трубы, не могла достать палочку, потому что руки были плотно прижаты к бокам.
Человек в маске опустился на четвереньки и стал осторожно спускаться с крыши на землю.
– НА ЭТОТ РАЗ ТЫ НЕ УЙДЁШЬ! – выкрикнула Алекс.
Как и в прошлый раз, глаза у неё снова засветились, а волосы поднялись над головой. Неожиданно хижина задрожала, качаясь из стороны в сторону, а потом вдруг снялась с воды и взлетела в воздух, словно огромный воздушный шар.
– Алекс! Надеюсь, ты знаешь, что творишь! – воскликнул Коннер. Не услышав от сестры ответа, он полез за ней в трубу.
Хижина поднималась всё выше и выше над Гномьими лесами, устремляясь к облакам. Печная труба развалилась на кирпичики, и Алекс выбралась на крышу.
Человеку в маске было некуда бежать. Алекс наконец-то могла спросить его о том, что мучило её несколько месяцев.
– Просто скажи мне: почему?! Почему ты нам лгал? Почему притворялся умершим?
– Если б мы знали ответы на все вопросы, жизнь была бы нестерпимо скучной, – ответил Человек в маске, поглядывая на стремительно удалявшуюся землю.
– Как ты мог поступить так с собственной семьёй? – спросила Алекс. – Мы же любили тебя!
Человек в маске рассмеялся.
