– Её не просто так назвали Рекой мертвецов, – заметил Джек.
– Но внутри ведь нет трупов, правда? – пропищала Шапочка.
Златовласка вытащила меч из ножен:
– Сейчас и проверим.
Девушка подошла к гробам и сбила защёлки. Когда крышки открылись, ей пришлось зажать нос рукой, чтобы не вдыхать отвратительную вонь.
– Да, внутри правда тела, – проговорила она. – Подойдите и посмотрите! Я никогда не видела такие странные трупы.
– Нет уж, благодарю, – быстро сказала Шапочка. – Поверю тебе на слово!
Коннер и Джек подошли ближе и заглянули внутрь. В каждом гробу лежало тело старика. Кожа у трупов была такой бледной и морщинистой, что походила на поверхность белого чернослива. Тела их так иссохли, что сложно было определить, мужчина это или женщина. Из них словно разом высосали все жизненные соки.
Феи парили у Джека над плечом. Им было и страшно смотреть, и в то же время любопытно.
– О нет! – вскричала Меркл. – Это дурное предзнаменование! Говорю вам, быть беде!
Зрелище было настолько страшное, что Коннер согласился с феей.
– Да, но предзнаменование чего?
Глава 7
Ответы на чердаке
Как только Бри доделала домашнее задание по биологии, миссис Кэмпбелл велела ей навести порядок на чердаке. Не то чтобы там был беспорядок, но, отрабатывая наказание, Бри либо убиралась на кухне, либо стригла газон, поэтому её маме приходилось проявлять изобретательность, придумывая новые поручения для дочери. А дом Кэмпбеллов, благодаря трудовой повинности Бри, выглядел теперь как нельзя лучше.
На чердаке было темно и пыльно, и Бри было нечего там делать, так что она решила просто передвигать коробки из одного конца чердака в другой, пока мама не позовёт ужинать.
Сначала Бри хотела расставить коробки с вещами по временам года, но бросила это дело, когда не смогла определиться, к какому сезону отнести коробку со старой детской одеждой.
Затем ей пришло в голову распределить вещи по цветам, однако вскоре она наткнулась на коробку с рождественскими гирляндами и быстро потеряла интерес к такому способу сортировки – слишком уж много потребовалось бы возни.
Способы сменились ещё несколько раз, и в конце концов она стала просто складывать коробки одна на другую, выстраивая из них знаменитые архитектурные сооружения.
В последнее время Бри постоянно одолевали разные неразрешимые вопросы и теории, поэтому она была даже рада ненадолго отвлечься от своих мыслей, занявшись делом. Разумеется, она даже не догадывалась, что именно здесь, на чердаке, найдёт то, что даст ей ещё больше пищи для размышлений.
Одну из коробок она поставила так высоко, что та рухнула вниз, и по полу рассыпалось содержимое. Среди вещей лежала маленькая шкатулка, которую Бри никогда раньше не видела. С виду она была очень старой: цветочный узор, нарисованный на дереве, поблёк от времени.
Бри сдула со шкатулки толстый слой пыли и увидела, что на крышке выгравировано имя: «Анналиса».
– Анналиса? – пробормотала Бри, разглядывая шкатулку. – Ой, наверно, она бабушкина!
Получалось, шкатулка принадлежала немецкой бабушке Бри, а поскольку в последнее время Бри стала частенько задумываться о своих корнях, ей стало интересно, не узнает ли она что-нибудь новое, покопавшись в бабушкиных вещах.
Бри открыла шкатулку, и в нос ей ударил резкий запах духов. Внутри лежало много писем, фотографий и газетных вырезок, которые ее бабушка хранила годами.
За одну из таких вырезок, пожелтевшую от времени и жёсткую на ощупь, и зацепился взгляд Бри. Это была заметка о помолвке Анналисы и Стивена Кэмпбелла, дедушки Бри.
А под этой вырезкой лежало письмо, адресованное её бабушке. У Бри замерло сердце, когда она прочитала адрес отправителя:
– Гримм? – прошептала Бри, быстро доставая и разворачивая письмо. Именно это она и искала.
Из конверта вместе с письмом выпала чёрно-белая фотография. На ней были запечатлены две молодые женщины у входа в большой особняк. Та, что слева, была бабушкой Бри, а рядом с ней, судя по всему, стояла Корнелия.
Корнелия выглядела на несколько лет моложе Анналисы. У неё были светлые волосы до талии и улыбка как у Анналисы. Бри подумала, что они, скорее
