килограмм железа забрать — но больше сорока не дадим. И именно за то, что данных о себе не представляют. Теперь пусть едут домой, думают над своим поведением. Наберут ещё товара на продажу — милости просим. Отдельно проговорили спекуляции. Мол, если в той Биармии есть чего ценного да полезного, пусть тоже везут. На том и расстались с восточными соседями.
Следующим утром кавалькадой, с Горшком во главе, путь он показывает, пошли тихонечко на юг. Сейчас задача пройти километров тридцать-сорок до небольшой речки, и свернуть за запад, вдоль берега дойдём к дороге на Гребцы. Там прояснить ситуацию с постоялым двором, самовольно образовавшемся, и назад, в Москву. Сколько прошли — определить сложно, тропинками двигались. И к вечеру вышли в деревню…
Блин! Вот стоит упустить процесс — сёла, как блохи на собаке, заводятся. Причём деревня свежая, и судя по древесине, не далее чем этой осенью образовалась. Да и Горшок говорит, что летом тут проходил — не было ничего. А сейчас три дома стоят, на скорую руку сделанных, лишь бы перезимовать, да микро-лесоповал, заваленный стволами необработанными. Это значит люди строиться будут да лес жечь под посадки. На моей территории!
— Открывай, хозяева! Государь приехал, — я постучался в избу.
Там шебуршение, приглушённые звуки, наконец, открыли. Ну мужик, обычный такой, из местных.
— Здорова, незваный гость. Какого хрена вы тут, в России, обосновались? Без прописки и разрешения на временное пребывание?
Мужик глазами лупает, весь сжался.
— Ладно, не парься, — мужик оглянулся удивлённо, температура такая, что не запаришься сильно, в избе ещё народ сидит.
— Чего надо-то? — спросил дядька.
— Тебя надо, со всем семейством и соседями. Есть кто главный? Не ты? Рядом дом? Ну ладно. Но ты тоже давай на выход, разговор есть.
Собрали представителей трёх домов. Получилось за пятьдесят человек, по нескольку семей тут живут пока в одном доме.
— Вы самозвано на территорию России пришли. О том, что это моя земля, у меня договор с Рюриком есть. Что дальше делать будем?
— Не знали, князь, — один мужик, лидер, по ходу, снял шапку, — с полудня пришли, из земель словенских. Вот, думали обосноваться…
— Ну что, место-то вроде неплохое… — я обвёл окрестности взглядом.
Выбирали расположение деревни с умом. Речка рядом, хоть и не глубокая, так, для лодок только совсем мелких. Лес неплохой, до болот далеко, поляны имеются. Да и сами дома на холмике небольшом стоят, ельником с севера прикрыты от ветров. Грамотно сели, я бы тоже тут село основал. Только вот кто ж так в граждане набивается? Нет бы прийти, попросить — сразу лес рубить да избу ставить…
— …Только вот что ж вы разрешения не спросили? Под руку не пошли?
— Не думали, что тут власть чья-то есть, — ответили мне.
— Ладно. Теперь знаете, давайте думать, как дальше быть. Уходить станете или по нашим Законам да порядкам проживать? Только учти, вы тут вырубку незаконную устроили, долг на вас уже висит.
— А какие они, порядки те? — резонно спросили мужики.
— Можете ко мне в крепость переселяться, ремеслом заниматься станете. Хотите крепостными быть? Нет? Тогда по-другому, под дань. Я вам устроиться помогу, избы нормальные поставим, поля разбить поможем, с барахлом да инструментами подсобим — но всё строго в долг. А чтобы вы от выплаты его не убежали, детей у вас в залог возьму, в город свой. Учить их там буду. Через год детей новых возьму, старые у вас помощниками останутся. Ну и так далее.
— Дань какая? — поинтересовался руководитель новой группы переселенцев.
— Мои ближники определят состав, количество, порядок выплаты. С голой задницей да голодными не останетесь, это точно. А то вы ж тогда долг никогда не выплатите.
Народ понимающе кивнул, разумно говорю.
— Ну а ежели уходить таки станем, мешать не станешь? — спросил всё тот же предводитель.
— Куда ты пойдёшь, дурик? Зимой? С детьми? Да ещё и с долгом на шее? Знаешь, сколько незаконная вырубка по нашим законам тебе обойдётся? То-то и оно, не расплатишься!
По глазам вижу, что если сейчас их оставить так, то рванут куда-подальше, да и сгинут где-нибудь в мороз да стужу.
— Так что пока выхода у тебя нет, — я сделал ударение на слово «пока», мужик воспрял, — давай в избу, чего мёрзнуть, там все и решим.
— Угостить особо нечем, не обессудь, на семена всё оставили, — мужик руками развёл.
— А чем питаетесь? С охоты? И много настрелял уже? О! Зайцы! Зайцы — это хорошо! Хорошо что не лоси, у нас на них охота запрещена. Потом тебе Смеяна все расскажет. Давай, веди, Вергилий. Будем тебе гражданство оформлять, временное.
— Почему Вергилий? Меня по другому зовут… — мужик чуть осмелел.
— Да потому что ведёшь, — я только отмахнулся, сказал сгоряча, теперь вот придумывать придется, — был такой мужик, Вергилий, он всех водил. И Данте тоже. По Аду.
— По чему? — уже хором спросили мои спутники и местные.
— По Аду. Туда всякие нехорошие личности попадают, кто законы нарушает, или, там, селится без разрешения на территории России. Веди давай…
