Набились все в один дом. Печь мужики не сложили, очаг только на полу. Мои спутники прям гуманизмом прониклись, детей жалеют, баб, холодно всё- таки тут, да и бедно… Переписали всех, я подготовил указ. Указом тем все местные жители тупо встревают в долги, за вырубку. Потом — дальше в кредиты лезут, за дома нормальные, дрова, продукты. А то помрут, и некому будет мне долги отдавать, так я им и объяснил. Местные горестно вздыхают, не ждали они такой засады. Оставил тут половину охраны. Задача — организовать подвоз стройматериалов, продуктов, прочего необходимого. Поставить дома, посчитать долг, оформить гражданство в статусе подданных. Ну и расписать то, как они долг будут отдавать. Потом забрать детей в заложники и довести их до Москвы. Причём сначала их одеть придётся — плохо тут и них с тулупами для мелких. Оставили им припасов, тронулись в путь. На обратном пути придётся заехать, посмотреть, что из этого выйдет. За охрану не боюсь, ребята у меня ответственные, а вот за местных, что могут рвануть куда глаза глядят — переживаю. Терять население, которое я уже включил в состав России мысленно, не хотелось. Пока думаю сориентировать этот посёлок на обеспечением продовольствием завода, тут ближе получиться таскать продукты, чем из Москвы. А там и на добычу сырья их, возможно, привлечём.
К середине второго дня после посещения новой деревни, вышли на тракт. Такое вот слово на ум приходит. Хорошо наезженная дорога, широкая, плюс столбы верстовые стоят вдоль. Не магистраль, конечно, что между заводом и Москвой, но тоже неплохой путь. По тем столбам и сориентировались — нам километра два на юг, где по нашим расчётам местный «Хилтон» образовался. По дороге пограничника забрали с лёжки, и двинулись к нужному месту. Дошли — картина знакомая. Опять деревня, лесоповал, только теперь пяток домов более крупных, стоящих кругом. И тут придётся разборки устраивать. Правда, в избу не постучишься, ворота стоят и забор на входе. Причём дома старые чуть обновили, тут селище стояло раньше. А вот ворота и забор — новые построили. Большое подворье такое, достойное. Пришлось бить сапогами в ворота.
— Сова! Открывай! Медведь пришёл! — через пять минут мне стало скучно просто стучать, начал дурковать.
Неприметное окошко приоткрылось, оттуда послышалось нечто вроде «ой-вей!», и раздался звук быстро удаляющегося человека. Потом опять шаги, но уже во множественном числе, с позвякиванием и хрипами бегущих людей. Мы отошли подальше от ворот, щиты достали, от греха подальше.
— Кто такие! Чего надо! — голос из-за стены под конец фразы дал петуха, и, Перун меня задери, я знаю этот голос!
— Слышь, орёл! Точнее, судя по голосу, другая птица! Ворота открывай, государь Российский, с налоговой инспекцией! А то завелись тут… «бизнесмены», налогов не платят, податей тоже, а живут на земле Московской.
За стеной молчание, удар, взвизг того самого знакомого голоса. Потом опять крик, сорвавшийся на петушиный:
— Мы Новгороду платим!
— Вот Вольга, посол Новгородский, ему будешь на уши приседать, кому ты там платишь. У нас с Рюриком соглашение, моя земля к северу, ну, к полуночи от Свири. Я вот сейчас человека к Добролюбу отошлю, в Гребцы, там мне быстренько все расскажут кому и сколько ты платишь. И чует моё сердце, после этого на жизнь твою и шкурки мышиной никто не поставит..
И вот тут сыграла ассоциативная память. Ставки, голос этот, «ой-вей» из-за двери… Я вспомнил! Вспомнил, где голос этот слышал! Тогда, на Ладоге, когда данам геноцид устраивали! Купец тот, что в регате участвовал, донесение Лису вёз! Маршак… Нет, не Маршак, Самуил, вот!
— …И вообще, морда хазарская, Самуил, твою мать! Открывай, а то как в тот раз на вёслах на Ладогу пойдёшь, на скорость, по снегу! — я прямо развеселился, ну надо же, где бы ещё встретились!
Мои тоже заржали, история довольно известная в наших кругах. Над воротами высунулась морда чернявая, в шлеме, что сидел на ней как на корове седло:
— Сергей!? Ты что ли!? Как!? Откуда!?
— Открывай, тебе говорю! Кому Сергей, а кому и государь Российский!
— Даже так!?? Я сейчас!
Шевеление за воротами, нам наконец-то открыли. Внутри человек десять вооружённых мужиков и Самуил во главе.
— Ну здорова, чернявый! Доставай бухгалтерию, налоговая пришла! — я расплылся в улыбке, и тронул коня…
— …и вот тут и сел. — закончил рассказ хазарин.
— Нда, укатали сивку крутые горки, — я рассматривал старого знакомого.
Самуил повзрослел. Именно что повзрослел, стал более жилистым, крепким, шрам на лбу, проплешина в чёрных кудрях. История его достаточно занимательная, может, Держислав когда и пьесу напишет по ней. Драматическую. После событий с данами, бизнес у хазарина рухнул. Команда поредела, лодку-то ему вернули, но оборотных средств нет. А вот мысль с регатой, на которую мы их тогда отправили, Самуилу запала в душу. Продал лодку купеческую, купил поменьше, начал гонять туда-сюда по Волхову, вызывать на «гребную дуэль» народ. И дело пошло! Деньга завелась, команду «профессиональных спортсменов» удалось сколотить, семью он с Днепра привёз на север, в район Ладоги. Потом, правда, не до азарта всем стало. Мор, затем разборки в Новгороде, а там и команда под снижение дохода ополовинилась. Кто к Рюрику ушёл в дружину, кто к купцам подался. Самуил хотел было опять торговлей заняться, но связи утеряны, восстанавливать — долго, результат же не гарантирован. А тут жена с детишками под боком, не до приключений. Решил осесть, перекупкой заниматься, лавку открыть. Основал магазинчик, но дело не пошло, тут надо за товаром самому плыть, тогда прибыль хорошая. Пошёл один раз на запад, за янтарём, вернулся еле живым. Прижучили его какие-то гоповарвары на Варяжском море, только
