хочет, вскочила на ноги. Нетерпеливо посмотрела на безмятежно уснувшего Бушуева, отряхнула песок с колен и стала подбирать к затылку пышные волосы и скреплять их гребенками. Надела купальную шапочку.
– Денис!
– Да…
– Идемте купаться…
– Пожалуй, пора… – согласился Бушуев, подымаясь. – Я, знаете, кажется, уснул… Так хорошо пригрело солнышко.
И улыбнулся мягко и виновато, как ребенок.
Поднялись и остальные.
– Я плавать не умею… – жаловался Густомесов.
– В таком случае, товарищ Густомесов, я бы вам посоветовал не подходить близко к воде… – высказал свое мнение Гриша Банный, – не исключена возможность непоправимого несчастья, ибо оживить труп утопленника так же немыслимо, как вырастить в Отважном апельсиновое дерево…
– А вы, товарищ Банный, стругайте вашу палочку и поменьше думайте афоризмами, – обиделся Густомесов.
– Слушаюсь…
– Борис, ну как тебе не стыдно сердиться на… на такого человека, – упрекнула Нелли и повернулась к Грише. – А вы пойдете с нами в воду?
– Что? – удивился Гриша, округляя белесые глаза. – Нет уж… я, пожалуй, здесь посижу.
И взглянул на небо.
– Полдень. Иногда, знаете, в это время люди обедают… иногда – позже. Кто как… Наш командир, бывало…
– Вот и хорошо! – обрадовалась Нелли. – Пока мы купаемся, вы распакуйте корзину, расстелите скатерть и приготовьте закусить…
Гришу словно кто уколол гвоздем. Он отбросил палочку, очень легко подпрыгнул на журавлиных ногах своих и, придерживая рукой картуз на голове, бросился к корзине.
Варя, Бушуев и Кистенев, плававший довольно прилично, вскоре очутились далеко от берега. Кистенев повернул назад. Денис и Варя остались вдвоем.
– Вы не устали? – спросил Бушуев. – Может быть, вернемся?
– Нет, я совсем не устала… ни капельки, – солгала Варя. Ей так хотелось побыть наедине с Денисом!
– Знаете, что я вспомнила? – спросила она через некоторое время.
– Что такое?
– Я вспомнила, как давным-давно вы меня учили нырять с камня…
– Когда?
– Неужели не помните?
– Н-нет… не могу вспомнить…
Денис в самом деле никак не мог вспомнить – когда это было. И эта его забывчивость рассердила Варю. Она круто развернулась и поплыла к берегу.
– Куда вы?.. Что случилось?.. – испугался Бушуев и быстро нагнал ее. – Вы устали?
– Да, устала! – раздраженно крикнула Варя. – Устала от вашей невнимательности и… и от вашего таинственного поведения.
Огорченный и сбитый с толку Денис никак не мог понять своей вины.
– Варя… пожалуйста, объясните… Чем я вас обидел?
– Тем, что очень мало обращаете внимания на тех, кто к вам… хорошо относится и кто… кто… – Она хлебнула воды и закашлялась.
До самого берега она не проронила больше ни слова и только тогда, когда, усталая, нащупала ногами дно, вдруг спросила:
– Можете ответить мне прямо и честно на один вопрос?
– Конечно…
– Кто была эта женщина, ради которой, помните, вы так невежливо покинули меня зимой? Надеюсь, это-то вы не забыли?
– Это была Манефа Ахтырова… – просто и спокойно ответил Бушуев и удивился этому спокойствию.
Варя стояла по пояс в воде, поправляла выбившиеся из-под шапочки волосы и не спускала глаз с лица Дениса. На длинных ресницах дрожали радужные капельки воды.
– Откуда она?
– Из Татарской слободы… Жена Алима Ахтырова… вы, очевидно, ее не знаете… – опять спокойно ответил Бушуев и подумал: «Вот так же, наверно, спокойно отвечает на допросах большой преступник». И он приготовился к следующему вопросу, который неизбежно должен был последовать за первыми двумя: «Вы ее любите?» Приготовился и решил сказать Варе правду. Но вышло иначе…
– Так она замужем! – радостно вскрикнула Варя и, не сумев скрыть этой радости, покраснела и отвернулась. И сразу все посветлело: и песок, и лес, и
