аристократа. Ей припомнились представления, закатываемые принцессой Орзара, когда та вместе с отцом приезжала в Зимидар.
- Веди, Стив! – скомандовала Света и выразительно усмехнулась, когда парень с яростью нахмурился, глядя на неё. Ну да, она знает, прекрасно знает, что он ненавидит приказы. Вот только ненависть – это слабость, и коли знаешь о ней, имеешь отличную возможность управлять человеком, или, как в данном случае, злить его. Поэтому нужно уметь скрывать свои слабости, а лучше их вообще не иметь. Ошибочка, парень!
- Ты-ы, - шипяще начал Стив, нависнув над ней и сжав кулаки. Света приподняла брови, мол, вы что-то хотели сказать? Отчего разозлила парня сильнее.
- Господа! – вклинился между ними Иван, под недовольным взглядом синих глаз, которым великан окатил сначала Свету, а потом Стива, продолжать пререкаться с Сердцеедом расхотелось. – Вы не забыли, зачем мы здесь? Пойдём!
Первым зашагал куда-то вглубь площади, тихо ворча на доставшую его парочку.
- Какие мы вспыльчивые! – не удержавшись, усмехнулась Света Стиву, припомнив фразу, произнесённой им на корабле, и, не дожидаясь ответа, побежала за великаном.
- Проклятая аристократка! – буркнул Стив ей вслед перед тем, как донеслись его лёгкие шаги.
Алия стояла у высокой белоснежной статуи герцога Лета. Бог держал в одной руке лютню, а другой показывал куда-то вдаль. Девушка, задумавшись, осторожно проводила по постаменту ладонью. Она даже не услышала, как они к ней подошли. Только окрик Стива заставил Алию обернуться. От вида боли и отчаяния в карих глазах и слезинок, блестящих на чёрных ресницах, Света, не задумываясь, подбежала к Алии и крепко её обняла. Подруга разрыдалась на плече царевны. Света оглянулась на Ивана и Стива, взглядом спрашивая, они что-нибудь понимают? Судя по недоуменным лицам, они также ошеломлены истерикой всегда спокойной и весёлой девушки.
Последние всхлипы, Алия, отодвинувшись от Светы, вытерла слёзы и смущенно им всем троим улыбнулась:
- Мне наверно надо объясниться?
- Хотелось бы!
Алия, глубоко вздохнув, села у ног Бога и, глядя в землю, негромко произнесла:
- Именно сюда папа часто приводил меня. Он садился на этот постамент и, усадив меня рядом, рассказывал истории и сказки о Светограде. Именно здесь вручил мне мою первую лютню. И, взмахнув рукой, - Алия, подняв взгляд, махнула рукой вперед, видимо изображая своего отца, - показал на дворец, словно призывая его в свидетели.
Света проследила за направлением руки подруги, и стало ясно, куда показывал Бог. Множество белоснежных ступеней вели к возвышающемуся над городом дворцу.
- Тогда мне было пять лет. Через два года мы последний раз вместе с папой стояли у этой статуи. Затем было предательство, казнь папы, моё спасение его друзьями. И долгие странствия. Сегодня впервые за одиннадцать лет я вернулась домой.
- Кем был твой отец? – спросила Света, присаживаясь рядом с подругой. Она предполагала, какой получит ответ, но хотела его услышать. И не ошиблась.
- Мятежником. Мы жили в катакомбах. Я помню множество людей. Все светоградцы. Помню мелодии, песни. Помню, как они стремились освободить свою родину... А потом пришли войданские солдаты. Папа едва успел передать меня своему другу и вышел вперед, собираясь задержать стражников. Больше я его не видела. Как потом рассказал дядя Арик, папу казнили на следующий день на этой же площади. А мы… мы стали странствующими бардами. Нигде не останавливались больше, чем на три дня. Были в Скифе, Пеневии, Предгарье, Озаре, да где только не были! И только Светоград избегали. Может, я так бы сюда и не вернулась, если бы не твоё желание, Света. Когда ты сказала, куда тебе надо, я решила: «Это судьба!» И не сомневаясь ни секунды, согласилась тебя сопровождать... – и неожиданно, без перехода: - Хотите, расскажу историю? Папину любимую историю о Светлой Жемчужине?
Мольбе в глазах Алии Света противостоять не смогла. Да и когда она отказывалась от легенд и сказок? Парни тоже были не против. Видимо, лютнисте было крайне необходимо хоть на миг окунуться в детство, представить, что отец рядом, почувствовать его любовь.
Алия благодарно улыбнулась и, глядя на белоснежный дворец, словно плывущего в прозрачных небесах, чуть напевным голосом начала рассказ:
«Давным-давно, когда империй ещё не существовало, когда лишь маленькие поселения были раскинуты по материку, когда боги напрямую могли вмешиваться в дела людей, спускаясь с небес, а не только общаться через жрецов, когда Творец не покинул ещё своих детей, на этом месте находилась маленькая рыболовная деревушка.
Староста той деревушки имел дочку, красавицу Жемчужину. Боги наделили девушку прекрасными дарами: радовать людей красотой, помогать добротой и своим пением дарить надежду. Любой, услышавший хоть раз её песни, не мог наслушаться. А когда в её руках была лютня, то наступала такая тишина, что, казалось, весь мир, затаив дыхание, внимает музыке.
Однажды мимо поселения проплывал принц Эрик. Долетевшая до его слуха мелодия заставила загореться молодое сердце, и принц пристал к берегу. Лишь только взгляды Эрика и Жемчужины встретились, то воспылала между ними любовь, настоящая, горячая. Эрик, не раздумывая, предложил любимой отправиться с ним, стать его женой, предложил бросить к её ногам все земли и богатства.
