Кстати сказать, под Сталинградом мы прорывали оборону противника именно в тех местах, где ее держали румынские, итальянские и венгерские войска. Это и есть учет всех реальностей для достижения стратегических целей.
Берия положил листок в папку, слегка перегнулся в пояснице, и стало видно, что его военный костюм скрывает непропорционально короткие ноги и удлиненное туловище.
— Ты у кого, Лаврентий, шьешь свои костюмы? — Сталин смотрел на наркома насмешливыми глазами, попыхивая трубкой.
— В спецателье. Где и все, товарищ Сталин, — насторожился Берия. — Что-нибудь не так?
— Нет, все так. Хороший костюм. А хороший костюм призван скрывать наши недостатки, как красивая фразеология скрывает некрасивые мысли…
— У меня нет таких мыслей, товарищ Сталин, — выпрямился Лаврентий Павлович, слегка отвернув голову и опустив обиженно уголки губ.
— А никто и не говорит, что они у тебя есть, — бесцеремонно влез в разговор Мехлис. — Товарищ Сталин в данном случае рассуждает чисто теоретически.
— Товарищ Мехлис и на этот раз прав, — снова усмехнулся Сталин. И спросил: — Кстати, Лаврентий, как продвигаются дела с расследованием предательства со стороны чеченцев, ингушей, крымских татар и других народов?
— Специальные комиссии работают на местах, собирают материалы. Немецкие прихвостни и пособники тщательно скрывали следы своих преступлений, не оставляя свидетелей. Выявляем отдельные элементы, которые участвовали в карательных мероприятиях немцев против партизан, против русского населения кубанских и терских станиц. Нами захвачены кинодокументы, доказывающие, что перечисленные вами народы немцев встречали хлебом-солью, дарили бурки и горские кинжалы офицерам «СС», направляли верноподданнические петиции Гитлеру, выступали не только проводниками в горах, но и в качестве членов активных боевых формирований. Большинство предателей ушло с немцами, воюют в спецподразделениях «СС» против партизан Югославии, Италии и других стран. Есть там и отдельный казачий корпус, и отдельные мусульманские батальоны и бригады. В последнее время замечено появление отдельных частей из этих предателей в рядах немецкой армии на ряде участков советско-германского фронта. В плен, как правило, не сдаются. Но тех немногих пленных из названных народов мы привозим на места их преступлений и проводим дознания. Остались кое-какие недобитки в горах. Мы проводим прочесывание местности, но людей не хватает. Используем курсантов военных училищ, но от них мало проку.
— Для курсантов военных училищ это хорошая школа… Но затягивать с очисткой территорий нельзя: переселенцы на Северный Кавказ должны работать и чувствовать себя в безопасности. Это вопрос не только политический, но и экономический.
— Мы понимаем, товарищ Сталин. С Северного Кавказа в основном всех элементов, замешанных в сотрудничестве с немцами, выслали еще весной. На очереди крымские татары.
— Между прочим, руками этих подонков истреблены тысячи и тысячи евреев, — снова влез Мехлис, и очки его сверкнули праведным гневом.
— Евреи — лишь незначительная часть тех жертв, которые понесли русский, украинский и белорусский народы, — негромко возразил Сталин. Посмотрел на Мехлиса недобро сощурившимися глазами, добавил: — А на совести товарища Мехлиса погибших русских и представителей народов Средней Азии в Крымской операции в сотни раз больше, чем всех евреев, погибших на фронте с начала войны. — И, вяло махнув рукой: — Я вас больше не задерживаю…
Берия попятился, несколько шагов прошел задом, затем боком, у двери снова повернулся лицом к Сталину, открыл ее, вышел, закрывать не стал.
Мехлис, поднявшись со стула, медлил, вопросительно глядя на Сталина, нервно жевал губами: ему явно хотелось возразить, оправдаться, но он не решался, зная, что Сталин может грубо оборвать, унизить. А тот снова возился с трубкой и не обращал на Мехлиса никакого внимания, будто того уже и не было в кабинете.
Мехлис передернул плечами и тоже вышел.
В «предбаннике» его окликнул секретарь Сталина Поскребышев:
— Вам, товарищ Мехлис, надлежит явиться в политуправление РККА за новым назначением. — И тут же стал кому-то названивать.
Пока Берия и Мехлис шли по ковровой дорожке к двери, Сталин искоса смотрел вслед то одному, то другому. Он хорошо знал обоих, знал, что движет их поступками. Может быть, снова перетряхнуть наркомат внутренних дел? Подсунуть Берии того же Мехлиса в заместители? Соперничество обнажает человеческие характеры и устремления… Особенно среди евреев, дорвавшихся до власти. Эту черту их характера всегда полезно использовать. А Берия — мегрел, мегрелы считаются грузинскими евреями. И в аппарате у него полно мегрелов… Про них в Грузии говорят: «Мегрел не скажет: „Украл коня“. Скажет: „Конь меня унес…“»
Впрочем, нет: пусть так все и остается до конца войны. Там будет видно. Одно несомненно: преданные лично товарищу Сталину люди могут быть более опасны, чем откровенные враги. Недаром слова «преданность» и «предательство» одного корня.
