Петербург в произведениях поэтов «Золотого» и «Серебряного» века русской литературы

золотой медалью частную женскую гимназию Е.А. Крюгера в Киеве. Начальное художественное образование получила в школе живописи Александра Мурашко в Киеве. В 1915 году переезжает в Москву, где профессионально совершенствуется в студии живописи Ильи Машкова и в студии офорта А.В. Манганари. В 1918 году переезжает в Петроград. В 1922 году появляется её сборник «Простые муки». Работает секретарём секции детской литературы Ленинградского отделения Всероссийского Союза Советских писателей. Издала несколько книжек для детей, а также свой автобиографический роман. Погибла в блокадную зиму 1942 года.

«Марсова поля просторы…»

Марсова поля просторы,
Серый из мрамора дом,
Бронзовый сторож Суворов,
Зори над светлым мостом,

Ветры, летящие мимо,
Чёрные прутья оград,
Грустный, ни с чем не
сравнимый,
Летний запущенный сад,

Вас я зову, заклиная,
Вам расскажу я про ту,
Кто так пленительно знает
Каждую Вашу черту.

Слушай же звонкие строки,
Серый гранит площадей —
Люди-то нынче жестоки,
Камни не твёрже людей.

Александр Михайлович Добролюбов (1876–1945?)

Поэт-символист. Дальний родственник Н.А. Добролюбова. На свои деньги издал свою первую книгу «Natura Naturans. Natura Naturata», которая вызвала недоумение даже в среде тех, кто был увлечён новомодными течениями в литературе. Добролюбов зарекомендовал себя как человек крайностей, с очень разными поведенческими устремлениями. Эпикурейство сменялось у него религиозным аскетизмом, а эстетствующее декадентство – воинствующим анархизмом. В Поволжье он организует секту добролюбовцев. К 1915 году в ней насчитывается несколько сот членов, которых сам Добролюбов называет «братками». Лев Толстой и Дмитрий Мережковский, встречавшиеся с Добролюбовым, свидетельствовали, что он имел огромное духовное влияние на слушателей. В своём последнем сборнике «Из книги невидимой» он ратует за отказ от литературы. С этого времени он начинает активно проводить в жизнь этот принцип, проповедуя его среди последователей и применяя его к самому себе. Как следовало ожидать, подобная практика дала вполне наглядные и убедительные результаты. Несколько десятилетий он переписывался со вдовой Вересаева, и по этим письмам можно было судить о степени деградации и опрощения некогда образованного и творчески одарённого человека.

Невский при закате солнца

Влага дрожит освежительно.
Лиц вереница медлительна…
Тонкие, мягкие пятна…
Шумы бледнеют невнятно.
Светлые башни. Вдали
Светлые тени легли.

Мутною цепью нависшие
Стены. Как призраки высшие,
Дремлют дома неподвижно.
Теплится ночь непостижно.
Зыблются краски… во сне
Зыблется лист на окне.

Литейный вешним утром

Светлой нитью вдаль уходит
Гордый, тесный ряд домов.
Тени меркнут, чуть колеблясь,
И весенним ровным солнцем
Каждый камень озарён.

Строго смотрят в окнах лица,
Строги думы стен высоких,
Строго вырезалась в небе
Церковь с тёмной колокольней.
Ты прошла лукаво мимо,
Снова свет зари вечерней…
Улыбнулись дерзко глазки.

Сергей Михайлович Соловьёв (1885–1942)

Поэт и мыслитель. Внук историка С.М. Соловьёва, племянник философа Владимира Соловьёва, троюродный брат А.А. Блока. Выпускник Московского университета и Московской духовной академии. В 1916 году был рукоположен в сан священника. Неоднократно переходил из православия в католичество. В 1931 году арестован по делу русских католиков. Был приговорён к десяти годам заключения, однако по состоянию психического здоровья был освобождён от отбытия наказания. Год Соловьёв провёл в Троицкой психоколонии под Москвой, после чего был выдан родственникам. Периодически, в процессе обострения, Соловьёв содержался в больнице имени Кащенко. Во время войны больница была эвакуирована в Казань, где поэт и скончался. Писать стихи Соловьёв начал под сильным влиянием Александра Блока. Кроме того, его литературным увлечениям способствовала дружба с Андреем Белым. Всего Соловьёв издал четыре книги своих стихотворений.

Петербург

И волею неземнородной
Царя, закованного в сталь,
В пустыне, скудной и
холодной,
Воздвигнут северный Версаль.

Где вечно плакали туманы
Над далью моха и воды,
Забили светлые фонтаны,
Возникли лёгкие сады.

Где плавали за рыбной данью
Два-три убогие челна,
Закована глухою гранью
Невы державная волна.

Над зыбями свинцовой
влаги,
На вечно веющем ветру,
Российский флот развеял
флаги,
Гремя приветствие Петру.

И, мудростью подобен змию,
Весёлый царь, как утро юн,
Новорождённую Россию
Забил в железо и чугун.

От Бельта до Сибири дальней,
До поздней полночи с утра,
Гудят и стонут наковальни
Под тяжким молотом Петра.

И за победою победа
Венчает наши знамена:
Наказана кичливость Шведа
И гордость русских спасена.

И дочерей на ассамблеи
Везут отцы, как на позор,
Везде – амурные затеи,
Пожатье рук и томный взор.

Дерзят, но в выраженьях
лестных,
Цитируя латинский стих,
Под статуями