Петербург в произведениях поэтов «Золотого» и «Серебряного» века русской литературы

нимф,
прелестных
И соблазнительно нагих.

Псишеи, Венусы и Фрины
Скользят аллеями. «У вас
Ланиты – розы, перси —
крины,
Купидо целится из глаз».

«К чему сей комплимент
нескромный?
Он оскорбителен весьма».
«Алина, ах! улыбкой томной
Ты тайну выдала сама».

А во дворце – банкет
весёлый,
С вином шипучим, золотым.
Снуют зелёные камзолы,
И стелется табачный дым.

И над кипящей, мутной
бездной
– Мечтами в будущих
судьбах —
Проходит исполин железный
С голландской трубкою в
зубах.

Поликсена Сергеевна Соловьёва (1867–1924)

Поэтесса и художница. Дочь знаменитого историка Сергея Михайловича Соловьёва. На её увлечение искусством и литературой значительно повлияли старшие братья: Владимир Соловьёв, поэт и философ, и Всеволод Соловьёв – исторический романист. Несколько лет Соловьёва занималась в школе живописи, ваяния и зодчества у И.М. Прянишникова и В.Д. Поленова. С переездом в Петербург начала печататься при содействии Н.К. Михайловского. Вначале её стихи увидели свет на страницах «Русского богатства», затем – в «Вестнике Европы» и «Журнале для всех». Начиная с 1906 года она издаёт детский журнал «Тропинка». Соловьёва – непременная участница «Пятниц» у Случевского, была дружна с Блоком и Вячеславом Ивановым, посещала собрания у Зинаиды Гиппиус и Дмитрия Мережковского. Послереволюционные годы она провела в Коктебеле, где работала библиотекарем при санатории и читала лекции в Народном университете. В конце жизни Соловьёвой удалось вернуться в Москву, где выпустила книгу «Последние стихи».

Петербург

Город туманов и снов
Встаёт предо мною
С громадой неясною
Тяжких домов,
С цепью дворцов,
Отражённых холодной Невою.
Жизнь торопливо бредёт
Здесь к цели незримой…
Я узнаю тебя с прежней
тоской,
Город больной,
Неласковый город любимый!
Ты меня мучишь, как сон,
Вопросом несмелым…
Ночь, но мерцает зарёй
небосклон…
Ты весь побеждён
Сумраком белым.

Петербург

«Быть Петербурху пусту…»

Евдокия

Мне снятся жуткие провалы
Зажатых камнями дворов,
И чёрно-дымные каналы,
И дымы низких облаков.

Молчат широкие ступени,
Молчат угрюмые дворцы,
Лишь всхлипывает дождь
осенний,
Слезясь на скользкие торцы.

На площадях пустынно-гулких
Погас огней янтарный ряд,
Безмолвны щели-переулки,
Безогнен окон мёртвый
взгляд.

И ветер панихиду стонет
По скатам крыш, средь
чёрных труб,
И мгла осенняя хоронит,
Омыв дождями, тяжкий труп.

О, город крови и мучений,
Преступных и великих дел!
Незабываемых видений
Твой зодчий дал тебе удел.

О, город страшный и любимый!
Мне душу пьют твой мрак и
тишь.
Проклятьем женщины томимый,
Ты умер?.. Нет, не умер, —
спишь.

И снится: кто-то невысокий,
В плаще, с кудрявой головой,
Проходит грустный, одинокий,
И шепчет сладостные строки
Над молчаливою Невой.

И верю я, что смерть
безвластна
И нет бесславного конца,
Что Он проходит не напрасно
И что сильнее злобы
страстной
Благословение певца.

Валерий Яковлевич Брюсов (1873–1924)

Поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературовед и историк. Один из основоположников русского символизма. Брюсов окончил историко-филологический факультет Московского университета, после окончания которого целиком посвятил себя литературному труду. С 1904 по 1909 год Брюсов руководит ежемесячным журналом «Весы» – основным органом русского символизма. Его книги выходят с завидной регулярностью, а в 1913–1914 годах появляются отдельные тома собрания сочинений и переводов. После Октябрьской революции Брюсов активно сотрудничает с советской властью, занимает ряд ответственных государственных постов, является членом Моссовета. Им создан в 1921 году Литературно-художественный институт, в котором он преподавал и исполнял обязанности ректора. В.Л. Брюсов оставил яркий след не только в русской литературе. Его тексты переведены на многие языки, и уже несколько десятилетий в формате Международных научно-практических конференций проводятся «Брюсовские чтения», с каждым годом собирая всё больше и больше участников из разных стран.

«На Невском, как прибой нестройный…»

На Невском, как прибой
нестройный,
Растёт вечерняя толпа.
Но неподвижен сон спокойный
Александрийского столпа.

Гранит суровый, величавый,
Обломок довременных скал!
Как знак побед, как вестник
славы,
Ты перед царским домом стал.

Ты выше, чем колонна Рима,
Поставил знаменье креста.
Несокрушима, недвижима
Твоя тяжёлая пята.

И через кровли низких зданий,
Всё озирая пред собой,
Ты видишь в сумрачном
тумане
Двух древних сфинксов над
Невой.

Глаза в глаза вперив,
безмолвны,
Исполнены святой тоски,
Они как будто слышат волны
Иной, торжественной