человекоподобных и понятных, а как ужасных демонов, разрушающих все, к чему они прикасаются, как Ваала и Тиамат. И тогда у человечества не было бы ни идей гуманизма, ни эпохи Возрождения, ни много чего еще, что составляет основы большинства современных цивилизаций в верхних мирах.
– Да, наверное, оно так и есть, – кивнула Афина и легкая морщинка пролегла между ее бровей, – Афродита и Гермесий мне много чего рассказывали о том, что происходит в верхних мирах. Но я не знала, чему верить, а чему нет. Ведь Гермесий у нас известный плут, а Афродита настолько легковерна, что ей может заморочить голову любой красавчик. Но и здесь у нас все не так уж благополучно. Половина семейства, только дай им волю, рванет в верхние миры, пусть и на правах обычных демонов или духов явлений. А вторая половина тут же сцепится между собой в ожесточенной схватке за власть, точнее, за ее вечно ускользающий призрак, поскольку настоящей власти среди олимпийцев нет и никогда не было. Это не то что у тебя, дядя, где царит жесткая, почти военная дисциплина.
Отец Александр покачал головой и произнес:
– Убрав вас из верхних миров, я всего лишь замедлил процессы уже начавшегося в вашей семье распада. Или ты скажешь, что еще тогда Аполлонус не планировал устроить переворот и, сместив Зевсия с поста верховного бога, править вместе со своей сестрой Артемидой?
– Да, – кивнула Афина, – ты прав. Он это планировал. И в этом случае половина семьи была бы на его стороне, половина на стороне законной власти, в силу чего разразилась бы такая семейная междоусобица, которая могла бы полностью уничтожить наше семейство. Но сейчас дело зашло еще дальше…
– Знаю, – сказал отец Александр, – существуют три группы: Геры, Аполлонуса, твоя и стоящей наособицу Кибелы. Покойный Арес, хоть и официально считался нейтралом, но оказывает скрытую силовую поддержку своей матери, и ее позиции в связи с его смертью сильно пошатнулась…
– Более чем сильно, – подтвердила богиня мудрости и справедливой войны, – они пошатнулись настолько, что Аполлонус в любой момент может начать действовать. Он уже несколько раз зондировал почву насчет моей позиции в этом вопросе. Но я не отвечая прямо ни «да» ни «нет», давая понять, что буду верна законной власти, что бы ни подразумевалось под этими понятиями. Но теперь терпение Аполлонуса может лопнуть, и он, вместе со своей сумасшедшей сестрицей начнет убивать всех, кого заподозрит в нелояльности. Да и Гера тоже может слететь с резьбы, и после смерти любимого сына обозлиться на весь мир. Правда, каким-нибудь оводом тебя, дядя, не проймешь, ты, чай не корова Ио. А для настоящей войны по всем правилам кишка у Геры все же тонковата.
– Хм, – задумался священник, – и в самом деле, Афина, возможно, что все будет именно так. Тогда единственно, что я могу сделать – это пригласить в наш лагерь всех, кто считает, что его существование под угрозой, и дать им свою защиту. По крайней мере, до тех пор, пока все вокруг не устаканится, и на троне Верховного бога не воссядет тот, кто наиболее этого достоин.
– Хорошо, – кивнула та, – я согласна с твоим предложением, но хочу спросить – не значит ли это, что ты сам назначишь преемника несчастному Зевсию?
Отец Александр даже отпрянул от Афины.
– Ни в коем случае! – воскликнул он, – преемника Зевсию изберете вы сами из числа наилучших и многоопытных. Если бы у Аполлонуса была бы хоть капелька ума и немножечко терпения, он получил бы все, но без бунта, крови и убийств, просто потому, что при всем богатстве выбора другой альтернативы просто нет.
– А теперь будет? – с интересом спросила Афина.
– Теперь будет.
– Понятно, – удовлетворенно кивнула богиня, – на место Зевсия ты хочешь посадить своего человека, того самого, которому я так опрометчиво передала наследство Ареса. Остается только надеяться, что это будет добрый господин…
– Если ты сама ему об этом скажешь, – рассмеялся отец Александр, – то он в дальнейшем будет разговаривать с тобой только матом и исключительно на повышенных тонах. Для них, уроженцев верхних миров, ссылка в эдакой дыре хуже любого наказания, и они категорически не желают оставаться здесь ни на каких условиях. Тебе придется изобретать что-нибудь еще, но капитан Серегин не пойдет работать у вас верховным богом. Он и обычным-то богом быть не очень хочет, ибо считает, что это только отвлечет его от выполнения главной цели.
– Да, – дева с копьем ненадолго замолчала, – к сожалению, подаренное уже невозможно вернуть назад. Так что пусть остается с особыми способностями и даже бессмертием. Если бы не твое заклинание, которое разом сделало нас перед вашими людьми такими же, как и обычные смертные, то Арес стер бы его в порошок. Просто он давно отвык драться по-настоящему, отчего и пострадал. Но суть все же не в этом, дядя – я не вижу среди нас достойного, способного претендовать на трон. В таких условиях и в самом деле пойдешь на поклон к этому негодяю Апполонусу, чтобы он правил нашим семейством, владел им и решал вопросы жизни и смерти. Все бы хорошо, только вот его сестрица Артемида жизни потом никому из нас не даст, и со свету сживет.
– А ты сама? Всем ведь хороша богиня Афина: и мудра, и сильна, и добра…
– Издеваешься? – гневно прошипела та, – вы, мужские шовинистические свиньи, никогда не потерпите над собой верховенство женщины, пусть даже она будет выше вас на две-три головы. Вся моя мудрость, сила и доброта отступает перед предрассудками, что главой клана может быть мужчина и только мужчина. Хуже того – едва только я стану верховной правительницей, как мне в волосы тут же вцепятся все наши бабы, готовые вытерпеть над собой
