Мадмуазель Волконская, глядя на меня, удивленно приподняла бровь.
– Обменный фонд? – с недоумением спросила она.
– Трофеи, – пояснил я, – мы как-никак сподобились разгромить крупную тевтонскую кавалерийскую часть, а их офицеры очень богатые буратины, да и у рядового состава нет-нет да попадаются интересные погремушки. В свое время эти ребята разграбили очень богатую страну, и остатки этого богатства до сих пор звенят у них по карманам. Так что мы вполне может компенсировать вам материальные потери.
Блондинка некоторое время колебалась, потом махнула рукой.
– Знаете, Сергей Сергеевич, – сказала она, – пожалуй, не надо подходить к этому вопросу так меркантильно. Считайте эту фероньерку моим вкладом в наше общее дело – даже удивительно, что среди наследства моей бабушки оказалась, как вы говорите, мощный магический предмет.
– Да нет, – отмахнулась Птица, – магическим предметом этой, как вы сказали, фероньерке еще только предстоит стать, когда Дима проведет над ней всю необходимую работу, а пока это всего лишь болванка, правда, идеально подходящая для нашей Ники. Кстати, Елизавета Дмитриевна, для вас уже тоже приготовлен подобный кулон, но только вашим камнем является не рубин, а изумруд…
– Для меня?! – во весь голос воскликнула та, да так, что в нашу сторону начали оборачиваться. – Вы считаете, что у меня есть какие-то особые способности?
Не помню, но мне почему-то кажется, что Птица не удосужилась сообщить Волконской о том, что у нее был обнаружен дар. Да это и не удивительно – вчерашний вечер и сегодняшнее утро были заполнены самыми беспардонными и бурными приключениями, за которыми могло забыться и не такое.
– Да, Елизавета Дмитриевна, – сказала Птица, – у вас действительно есть особые способности, которые наш Дима выявил при первой же встрече, так что крепитесь. Быть вам магом, или, точнее, магиней. Сразу же после Ники Дима займется вами и постарается инициировать ваш дар. Иначе нельзя, потому что неинициированный дар в условиях постоянной подпитки со стороны мощного местного магического фона способен сильно повредить своему хозяину и окружающим людям. Кстати, по этому поводу мы все находимся в предвкушении. У вас совершенно особенный и исключительный дар, распознать направление которого до момента инициации не представляется возможным.
Пока белокурая мадмуазель переживала, переваривая неожиданную новость, Димка прервал подготовку к инициации Ники и принялся о чем-то вполголоса шептаться со своей новоявленной ассистенткой Лилией, а также с Феодорой, которую та привлекла к этому делу в качестве помощника и организатора. Феодора в свою очередь привлекла новых помощников и помощниц. Вскоре из обоза принесли пару бубно-барабанов, на которых играют ладонями рук (один совсем маленький, другой побольше), что-то вроде маленьких медных тарелок, две флейты-сиринги и странную двойную дудку, называемую авлосом…
Наш проводник Гай и еще один парень по имени Корнилий взялись за барабаны, которые Птица назвала тимпанами, помощник кузнеца по имени Игнат – за медные тарелочки-кимвалы. Феодора оставила себе двойную дудку, а еще две женщины – Азалия (подруга Дока), и Авила (подруга Мастера) приготовились играть на сирингах. В танцовщицы которые попали в основном девочки-подростки – они выглядели очень мило в своих коротеньких белых хитонах до середины бедра, закрепленных только на левом плече. Оказывается, у нас здесь есть даже своя местная художественная самодеятельность, а я и не знал.
Клавдия принесла несколько горстей сухих трав и принялась раздувать курильницу, после чего по костровой поляне вскоре поплыл нежный армат благовоний, на отсутствие которых сперва так сетовала Лилия.
– Ну вот, – сказала юная богиня, еще раз пошептавшись с Колдуном; она явно была довольна – глаза ее искрились и улыбка слегка поднимала вверх уголки ее губ, – теперь, с моей точки зрения, все выглядит почти как надо. Музыка, ритм танца и ароматы помогут тебе ввести эту женщину в транс. Слишком уж она сильна для того, чтобы кидаться на нее в лоб, как ты собирался делать сначала. Конечно, хотелось бы побольше танцовщиц, чтобы хватило на два круга, и хотелось бы, чтобы они были попрофессиональней, но, видимо, нет в жизни совершенства. И так все должно получиться – у нее хватит желания, а у тебя силы.
– Да, Лилия, – кивнул Колдун, – думаю, что теперь действительно можно начинать. Спасибо тебе за советы.
– Не за что, Димитрий, еще сочтемся угольками, – махнула рукой Лилия и, позванивая двойными браслетами на щиколотках босых ног, побежала туда, где для священного танца уже выстроились цепочка девочек в белых хитонах.
Едва она заняла свое место впереди цепочки, как обе сиринги завели медленную и печальную мелодию, которую тут же подхватил авлос. Чем-то это напоминало мне восточную мелодию, слышанную в далеком детстве, когда старший брат на отцовском компьютере рубился в «Принца Персии». Услышав этот звук, девочки-танцовщицы вздохнули и положили руки друг другу на плечи. Играли Азалия, Авила и Феодора на уровне очень хороших любительниц и я даже пожалел, что раньше не догадался расширить нашу культурную программу за счет музыки. Сегодня женщины этого мира открылись мне с неожиданной стороны…
Потом зазвучали задающие ритм сердцебиения тимпаны, а звонкие удары кимвала отмеряли частоту шага – и танцовщицы первый раз переступили ногами в некоем подобии танца сиртаки, сопроводив это движение нежным звоном ножных браслетов. Один удар кимвал – один приставной шаг; все было достаточно тихо и изящно, без всяких разнузданных движений. Цепочка танцовщиц, ступая медленно и изящно, пару раз обогнула Кобру с Колдуном, постепенно уменьшая радиус, и вот на третьем круге цепочка замкнулась – и Лилия положила руку на плечо последней танцовщице и та сделала то же
