в пути сухой паек, если, чуть подождав, можно отправиться в дорогу, предварительно заправившись из котла горячей едой.
Явление встревоженной Птицы принесло мне новые проблемы. Вообще-то весь день с самого утра был суматошным и насыщенным событиями, так что я уже начал привыкать к такому бурному темпу. Выслушав Птицу, я сперва не понял, в чем проблема. Если эта Гретхен такая плохая, то мы просто не будем ничего делать – пусть еще походит на хозяйственных работах, а в самом крайнем случае мы сможем от нее избавиться радикальным способом (хотя это уже будет перебор). Не настолько уж я жесток и беспощаден, чтобы убивать молоденьких девушек, почти подростков, только за то, что они родились в неправильной стране у неправильных родителей. Но, возможно, Птица права, и эта Гретхен действительно представляет для нас реальную угрозу. Разочарованная женщина – это страшная сила, и если она от восхищения нашими подвигами перейдет к привычной ненависти, то мало не покажется никому. В таком случае ее действительно лучше убить – максимально быстро и безболезненно.
Птица рекомендовала мне посоветоваться с отцом Александром и с богиней Афиной, и я решил так и сделать, тем более что эти двое в ожидании следующей инициации тихо беседовали между собой тут же неподалеку. Бойцы вспоминают минувшие дни, и битвы, где вместе рубились они… Ведь Отец существовал и до проекта «Христос», и должен был каким-то образом взаимодействовать с теми сущностями, которых мы знаем как олимпийцев, а также с богами других народов… Так что не исключено его знакомство с Афиной, которая злу никогда не служила, в суматошных интригах ради власти не участвовала, и вообще выглядела светлым лучом в темном царстве, который не извели только потому, что этот луч был хорошо вооружен и очень опасен.
Но как бы там ни было – и Афина, и отец Александр выслушали нас с Птицей очень внимательно, и после некоторого молчания первым заговорил священник.
– Ничем не могу помочь тебе, сын мой, – задумчиво произнес он, – как я тебе уже рассказывал – мы полностью отвергаем идею манипуляции человеческим сознанием, поэтому я тут ничего не поделаю. Ты должен или убить эту девушку – из одного страха перед возможным злом – или перевоспитывать ее сам, своим примером и убеждением. Единственно, что мы можем сделать – полностью стереть ее память, превратив во взрослого младенца, которого потребуется всему учить заново – но этот шаг ничем не отличается от убийства, поскольку при стирании памяти полностью исчезает такое эфемерное понятие, как душа. Если же ты решишься перевоспитывать эту невинную душу, которая не ведает что творит, то могу обещать, что мы окажем тебе в этом всю возможную помощь. Будем беседовать с этой девушкой, и наставлять ее ради спасения ее души – не такой уж и плохой, раз она обеспокоилась не своей личной судьбой, а судьбой своего несчастного народа. И больше сия любви никто не имать, кто душу положит за други своя. Мне эта девушка нравится своей искренностью и невинностью, и хочется надеяться, что она небезнадежна.
Дева-воительница только задумчиво пожала плечами.
– Не знаю ни единого случая благополучного изменения памяти, – сказала она, – заставить забыть куда проще. Достаточно дать этой девушке испить воды из источника Леты. Впрочем, можно обойтись и без воды – стереть память не так уж сложно, и я вполне могу научить соответствующему заклинанию или Деметриоса, или вас, Анна. Но все же лучше было бы устранить опасность, как можно милосерднее и безболезненнее убив эту несчастную. Ведь все тевтоны от рождения патологически лживы, кровожадны и недоговороспособны.
Немного помедлив, она добавила:
– Правда, можно попробовать обратиться к моей двоюродной тетке Мнемосине, которая в нашей семье отвечает за память, но во-первых, ее еще надо найти – в последнее время она уже не бывает на нашем Новом Олимпе. Поговаривают, что время от времени ее видели в гостях у Кибелы, которая вроде бы является ее матерью, но не буду ручаться за достоверность этой информации. Быть может, она там бывает, а быть может, нет. Во-вторых, как я уже говорила, мне не известно ни одного случая удачного изменения памяти. Ведь если одно случайно упущенное воспоминание будет противоречить всем остальным, то это может вызвать у человека вполне оправданное безумие. Смертные сходили с ума и по меньшим причинам, чем противоречия в собственной памяти. В-третьих – за эту услугу Мнемосина заломит немалую цену, причем вне зависимости от результата. И это будут далеко не деньги, и не драгоценности. Вы уверены, что будете готовы заплатить все, что она запросит? Запомните, Серегин – магия тоже не всесильна и лучше надеяться на собственные силы, чем на ее помощь.
– Хорошо, – кивнул я, – как командир отряда, говорю, что мы не будем убивать эту девушку, а также пытаться стирать или изменять ее память. Настоящих чудес, как я понимаю, не бывает. Мы все будем стараться перевоспитать ее своим личным примером, участием, вниманием и беседами, делая что должно, и пусть свершится что суждено.
Выслушав мои слова, отец Александр пожал мне руку. Мгновение спустя поверх наших мужских рук легла узкая ладонь Птицы, а уже ее накрыла широкая мозолистая ладонь Афины (ибо
Княжна Елизавета Волконская, штурм-капитан ВКС Российской Империи.
Зрелище того, как Колдун по имени Дима инициировал мадмуазель Нику, привело меня в великое смущение и растерянность. Ведь пройдет совсем немного времени – и я займу ее место на этом табурете. Видела я, в каком состоянии посвященная ушла с него. Достаточно того, что двое боевых товарищей увели ее под руки, а Анна Сергеевна сказала, что в ближайшие два-три часа ее будет приводить в чувство лично Афродита-Венера. С
