удовлетворив свое мужское естество, вспарывали им животы своими мечами, отдавая их души херру Тойфелю, чтобы они не смогли зачать и родить от нашего семени, как это повелевают делать наши расовые законы.
– А как же, – спросил я, – те шашни, которые вы крутите с некоторыми из амазонок, пошедшими по пути предательства своего народа? Какова будет их судьба в том, что вы называете Новым Порядком для этого мира?
– Кто ты такой, человек с мечом бога Ареса, – высокомерно спросил тевтон, – чтобы задавать мне, магистру фон Меллентину, такие глупые вопросы? Конечно же, они все будут уничтожены. Во-первых – потому, что принадлежат к низшей расе, а во-вторых – потому что предавший единожды предаст и еще раз, и от таких людей надо избавляться независимо от их происхождения.
В этот момент бывший старший жрец Терресий отчаянно завыл, наконец поняв, что все это время был всего лишь удобным дураком для людей, которые никогда и не собирались выполнять данные ему обещания.
– Ты спрашиваешь, кто я такой? – жестко усмехнувшись, переспросил я. – Запомни, дубовый тевтонский придурок, что я русский солдат, то есть – самый ужасный кошмар, который когда-нибудь преследовал тебя по ночам. Мои предки в сорок пятом году так отодрали твоих предков, что те сбежали от них в этот глухой и захолустный мир, а теперь уже мы пришли по ваши души, ибо вы слишком много о себе возомнили.
– Признаю, – стушевался фон Меллентин, – было такое дело. И скажу, что если у тебя в руках меч Ареса, то значит, ты надлежащий потомок своих предков. Но о каком сорок пятом годе ты мне говоришь, русский? Танковый корпус СС, которым командовал мой отец, был уведен в этот мир нашим господином в панике и хаосе сентября сорок третьего года, когда русская армия особого назначения прорвала фронт под Бреслау, за три дня марша с ходу форсировала Одер, взяла Дрезден, Хемниц и Эрфурт, оказавшись фактически в тылу у корпуса моего отца. Севернее на запад к Берлину через Одер рвалось еще одно такое же русское соединение. Корпус моего отца застрял на левом берегу Одера, оказавшись в глубокой щели между двумя наступающими русскими армиями, фактически в окружении, и был обременен толпами в ужасе спасающихся от русского нашествия беженцев. Именно тогда мой отец и принял от нашего господина то самое предложение, от которого было никак нельзя отказаться…
Нифига себе порезвились ребята, кем бы они там ни были! Интересно, что нужно было сделать, чтобы выйти к Берлину уже осенью сорок третьего? Но сейчас гадать об этом бессмысленно, удовлетворить любопытство можно только если добраться до летописей Ордена, не раньше. А пока думать об этом бессмысленно.
– Это не имеет никакого значения, – неожиданно ответил тевтону отец Александр. – У той войны было множество вариантов, но во всех из них победители из Антигитлеровской коалиции поднимали свои флаги над вдребезги раздолбанным Берлином.
Тевтон только икнул и умолк, а Кибела тем временем бросила презрительный взгляд на пресмыкающегося на полу Терресия, покачала головой, сбросила на него пепел с кончика сигареты и, глубоко вздохнув, произнесла:
– Только один раз я пощадила попавшего в мои объятия красавчика, сперва оставила его еще на одну ночь, потом еще на одну… Потом я решила его вовсе не убивать, и опытный хирург в моем присутствии отсек ему все то, что делает мужчину мужчиной. Сперва он услаждал мой слух своим нежным пением, и я называла его своим соловьем, а потом дала ему возможность стать жрецом в одном из самых могущественных моих храмов – и вы видите, к чему все это привело. Под удар попала не только часть моей силы, этот мерзавец чуть было не уничтожил не только нескольких моих дочерей, но и еще больше внучек, правнучек и еще более отдаленных потомков. В конце концов, если говорить честно, весь народ амазонок по женской линии так или иначе происходит от меня одной, поэтому за каждую свою дочь я готова разорвать любого обидчика на тысячу кусков. Так что вы зря беспокоитесь о несчастном тевтончике, пусть только сделает мне очередную дочь, а после того я заставлю его пожалеть обо всем, что он уже совершил и обо всем, что только собирался. Но хватит тут сплетничать о моей личной жизни, давайте лучше поговорим о делах, пусть только сперва подойдут мои девочки и заберут этих двоих в положенное для них место в уютной храмовой темнице…
– Э нет, госпожа Кибела, – твердо произнес я, – сперва этих двоих требуется как следует допросить, а то после ваших забав вопросы задавать будет уже бессмысленно.
– Какие же вы все-таки меркантильные существа, мужчины, – вздохнула та и затушила почти докуренный бычок об лысину Терресия. – Конечно, допросить их надо, но как мне потом развлекаться с моим тевтончиком, вы же приведете его в совершенно неработоспособное состояние?
– Ничего страшного не произойдет, – покачал головой священник, – заклинание Правды, в отличие от некоторых специфических медицинских препаратов, никак не влияет на мужскую потенцию, так что ваши интересы, сестрица, после этого допроса никак не пострадают.
– А что, – с хитрым выражением на лице спросила богиня, – у вас в команде есть маг, способный наложить такое сложное и редко используемое заклинание? По-моему, котелок с кипящим маслом и раскаленное железо куда надежнее разных там магических штучек-дрючек, против которых к тому же имеется множество различных контрзаклинаний…
– Такой маг у нас в команде есть, – ответил отец Александр, – только это не маг, а очень талантливая магиня разума – точнее, начинающая богиня, по имени Анна.
– Так почему же ее нет здесь, среди вас? – воскликнула Кибела, – я с радостью с нею познакомлюсь, для того чтобы обменяться опытом по самым разным вопросам и дать ей множество советов. Быть может, мы даже с ней подружимся?
– Она не может прийти, – сказал я, – потому что не далее как вчера подверглась нападению одного мерзкого негодяя и получила ранение в ногу. В