Кончай работу, праздновать пора!
Бабушка Лисбет жила на краю поселка, в домике у самого озера, под большой плакучей ивой. Когда пришла Олли, бабушка страшно обрадовалась.
— Глазам своим не верю! — воскликнула она, всплеснув руками. — Олли!
— Только не говори никому, что я здесь, — сказала Олли. — Ты же знаешь, мой муж — разбойник.
— Даже если бы ты вышла замуж за лохнесское чудовище, — ответила бабушка Лисбет, — все равно ты моя Олли: была, есть и будешь.
Она взяла на руки малышку и расцеловала ее.
— Моя правнучка! — умилялась она. — Что же ты раньше мне ее не приносила?
— Дорога такая дальняя, — вздохнула Олли и устало плюхнулась на стул.
Первым делом бабушка Лисбет поставила чайник и напекла вафель, а после чая отправила Олли спать. Внучка проспала целый день, а потом всю ночь. Бабушка Лисбет будила ее, только когда Салка хотела есть.
На третий день в дверь постучали.
— К тебе пришли, — сказала бабушка Лисбет внучке.
Это был Макс. Он сказал:
— Меня послали за тобой. Фундамент мы достроили. Но дальше дело не ладится, все наперекосяк. По очереди месим раствор, работать приходится медленнее. О стряпне я вообще молчу. Но выходит малосъедобно.
— Скажи Ромуальду, что я не приду, — ответила Олли и захлопнула дверь.
Ах, как хорошо и уютно жилось у бабушки Лисбет! Олли не нужно было месить раствор, не нужно ни стирать, ни готовить, ни менять подгузники Салке! Почти все время она отдыхала на зеленом диване бабушки Лисбет, пила чай и рассказывала об их жизни в лесу — а бабушка баюкала правнучку на коленях.
— Потрясающе! — в очередной раз удивлялась бабушка Лисбет. — Я тоже всегда мечтала о такой жизни! Но мой муж был, к сожалению, не разбойник, а дамский портной.
— И он наверняка не подкидывал тебя в воздух без спросу, — сказала Олли.
— Нет, не подкидывал, — вздохнула бабушка Лисбет. — И очень жаль!
Через две недели после визита Макса постучали в окно — и опять позвали Олли. Она выглянула и увидала Антона. Он только улыбался и показывал пальцем в лес.
— Нет, — сказала Олли, — я останусь тут.
Тогда Антон вынул из кармана комбинезона большой красный платок, вытер пот с щетинистой головы, провел платком по глазам и наконец обстоятельно высморкался. Потом он развернулся и ушел, повесив голову.
— Могла бы предложить ему хотя бы чаю, — с упреком заметила бабушка Лисбет. — Человек шел по лесу три часа!
В солнечные дни Олли лежала на шезлонге на берегу озера и смотрела на воду. Все чаще она вспоминала пещеру, представляла себе новый дом и думала о вертолете и Ромуальде. А ночью ей снилась его большая теплая борода.
Однажды бабушка Лисбет сказала:
— Кажется, скоро придет пора тебе возвращаться к мужу. Хотя у меня сердце разрывается, как подумаю, что ты унесешь мою Салочку.
Олли ничего не ответила.
Однажды ночью раздался бешеный стук в окно. Олли, замирая, вскочила и пошла открывать. В темноте за окном чернел горой разбойник Грабш.
— Ну что? — проворчал он.
— Не вздумай выкрасть меня отсюда, — сказала Олли.
— Дом почти готов, — сказал Грабш. — Осталось только крышу покрыть. Камышовая будет. Макс прополол тебе огород. Все так красиво получилось — ахнешь!
— Салка прибавила килограмм, — прошептала Олли, — и ест шпинат с ложечки.
— Два раза прилетал вертолет, — сказал Грабш. — Покружил прямо над нами и улетел.
— Вот это новости, ничего хорошего, — сказала Олли и вздохнула.
Грабш почесал в затылке и заметил:
