подготовились к накоплению новой.
Поезд, идущий из Нижнего на восток, вагонов первого класса не имел вовсе, пришлось взять билеты во второй. Публика в вагоне была проще, а значит, и шумнее. Найти подходящую для проведения времени компанию было проще простого, но штаб-капитан предпочел остаться в купе. Это было несколько необычно, даже лейтенант Брылякин заинтересовался.
– А вы, почему здесь время коротаете?
– Книгу хотел дочитать.
И он уткнулся в толстый том, давая понять, что разговор окончен. На самом деле, причина его хандры была банальнее некуда – он заскучал. По княжне Аделине Белогорской. Во времена его учебы случались периоды, когда они не виделись по нескольку дней, а бывало, разлука затягивалась на неделю и больше. Зато всегда была потенциальная возможность выкроить время увидеться. Сейчас же такая возможность была полностью исключена. Таковой она и останется в ближайшие два с лишним месяца. Это и угнетало. И заставляло грустить.
Уже за горным хребтом, делящим империю на две неравных части, ту, что поменьше и малость цивилизованную и побольше, зато совсем дикую, закончились, книги, взятые в дорогу лейтенантом Брылякиным. Они хоть немного помогали Алексу заглушить грусть по оставленной в столице невесте. Сейчас же перед обоими офицерами опять встала проблема нелегкого выбора: водка или карты? Брылякин выбрал длинные и нудные рассуждения о природе будущих войн, вытекающие из записок своего кумира полковника Барти. А поскольку, собственного опыта бравый лейтенант не имел, оценщиком своих мыслей выбрал своего более заслуженного товарища по экспедиции.
– Основываясь на вероятностно-статистическом методе расчета потерь от огня стрелкового оружия, – вещал Брылякин, – я пришел к выводу, что полковник Барти был полностью прав, только снижение плотности боевых порядков и уменьшения количества войск на единицу площади, может их снизить хотя бы до приемлемого уровня. Но тут мы упираемся в одно существенное противоречие.
– Это, какое же?
– Для прорыва обороны противника нам плотность требуется увеличить. А большая плотность приводит к большим потерям. Замкнутый круг получается. Предположим, батальон численностью в тысячу штыков начинает атаку на другой такой же батальон с дистанции в тысячу шагов. По моим расчетам, никто из наступающих ближе двухсот шагов к обороняющимся подойти не сможет! Как прикажете воевать?
– Никак не прикажу, – поморщился Алекс. – Запомните мой юный друг, никто не может приказать человеку воевать, если он того не хочет.
Лейтенант выразил непритворное изумление.
– Как же так? Если государь император отдаст приказ…
– Давайте лучше возьмем для примера вас, лейтенант. В свое время, принимая решение стать офицером, вы согласились принимать участие в боевых действиях, повинуясь приказу даже вашего ротного командира. Но это был ваш, и только ваш выбор. Если бы вы его не сделали, вы не пошли бы поступать в училище.
Брылякин тут же нашел повод поставить выводы Алекса под сомнение.
– Хорошо, но есть же солдаты срочной службы. Уж их то согласие на участие в войне никто не спрашивает.
– А вы интересовались, лейтенант, сколько дезертиров было в вашем полку за Палканскую кампанию?
Пришлось лейтенанту удивиться еще раз.
– Нет, мне даже в голову такое не приходило.
– А вы узнайте, узнайте. И ведь это была не самая тяжелая и не самая длительная кампания, победная и протекавшая за рубежами империи. Нет, если человек решил, что он воевать не будет, его никаким приказом заставить невозможно, даже под страхом смерти.
– И что с таким делать?
Ответ штаб-капитана был коротким.
– Вешать, как дезертира. Или расстреливать, если деревья в округе отсутствуют. В вашем примере батальон атакует по ровной, как стол местности при идеальной погоде, а если солнце будет бить в глаза обороняющимся? А если будет пурга? Или местность пересеченная. Любая из этих вводных увеличивает шансы атакующих. А как вы собираетесь учитывать горячку боя, когда кровь в жилах кипит и руки от волнения трясутся, призовые стрелки с двадцати шагов промахиваются. Нет у этого уравнения слишком много неизвестных, чтобы можно было его решить с приемлемой точностью. В общем же случае, тупик ваш могут разрешить два фактора: скрытность и скорость.
– Поясните свою мысль, господин штаб-капитан.
– Да очень просто. В траншее, где вчера находился один только батальон, скрытно разместить целый полк. Атаковать быстро и решительно. Можно даже ночью. То же самое работает не только на тактическом, но и стратегическом уровне. Раньше ваш полк от столицы до Коварны год топал, а по чугунке его доставили менее, чем за три недели. Кто быстрее резервы к месту сражения доставил, тот и победил.
Сдаваться лейтенант не спешил.
– Все это так, трудно оспорить, только в темноте или в плохую погоду мы быстро потеряем возможность управлять боем.
– Тут с вами соглашусь, – не стал оспаривать очевидное Алекс. – Связь при помощи посыльных медленная и очень ненадежная. Мне не раз
