основную задачу экспедиции. Производить же картографическую съемку, когда в окрестностях рыскает банда хунхузов, не было никакой возможности. Впрочем, все эти задачи можно будет решить потом, сейчас надо было спастись. Нет хуже участи, чем попасть к хунхузам живым, долгая и мучительная была гарантирована.
– Ладно, поехали дальше.
Ближе к вечеру произошла еще одна встреча с местными жителями. Поначалу, увидев движущийся навстречу отряд всадников, их приняли все за тех же хунхузов, хитро загнавших экспедицию в ловушку. Хорошая оптика штаб-капитанского бинокля позволила разглядеть, что находящиеся под всадниками животные – рогаты. Воспользовавшись биноклем, Бажан вынес вердикт.
– Орочены.
Низкорослые, узкоглазые, насквозь провонявшие дымом костров и еще какой-то неопределимой, непривычной вонью. Встретили экспедицию настороженно, по-руоссийски то ли не понимали, то ли делали вид, что не понимают. Зато слово «хунхуз», едва оно прозвучало, уловили сразу. Забеспокоились, засуетились, спешно погнали своих оленей подальше от реки. Надеялись, разбойники их преследовать не станут, кроме шкур животных взять с них нечего, а тут такая богатая приманка в виде руоссийской экспедиции сразу при двух офицерах.
У Бажана на эту встречу был свой расчет. Была небольшая надежда скрыть свои следы под натоптанными ороченскими оленями, ведь собак у преследователей не было. Надежде этой не суждено было оправдаться, уже в вечерних сумерках удалось разглядеть хунхузов еще раз. Они по-прежнему шли по следу экспедиции. Из хороших новостей – расстояние до них не изменилось. У преследуемых было преимущество приблизительно в час пути.
– А что часто хунхузы в этих местах шалят?
– Бывает, – ответил станичник, – десяток лет назад настоящая война была, народу полегло тогда – ужас сколько. Целый год тогда воевали. Хунхузов на тот берег выбили, а нас туда начальство не пустило, говорят, граница. Так они там отсиделись, в себя пришли, лет пять, как опять к нам ходить начали.
– А вы?
– И мы. В позапрошлом году накладочка вышла. Гнали мы одну банду, сабель в сто. Они через границу думали уйти, а мы за ними. Ну и цинским пограничникам, что нас пускать не хотели, тоже досталось. Так станичники год потом под следствием просидели, двоих казнили.
– А тебя?
– Что меня? Я с ними не ходил, – хитро прищурился проводник.
На ночевку встали уже в полной темноте. Ночь выдалась безлунная, тьма кромешная. Передвигаться в таких условиях по уруссийской тайге, да еще и верхом было полным безумием. Костер разводить не стали, опасаясь выдать хунхузам свое местоположение. Они могли и пешими подкрасться. Всю ночь по очереди дежурили, спали, не выпуская винтовки из рук. Утром в путь тронулись также затемно, ели не слезая с седла.
Очередная возможность увидеть преследователей показала – расстояние до них вновь осталось неизменным.
– Теперь уже не догонят, – облегченно вздохнул Бажан, – часа через два на месте будем.
Опустив бинокль, Алекс повернулся к станичнику.
– А тебе не кажется, что нас хотели не столько догнать сколько, прогнать?
– Очень даже может быть, – не стал отрицать такую возможность охотник.
– И зачем им это нужно?
– Большой обоз с контрабандой переправить хотят, – предположил Бажан, – а мы им мешали. Или большая банда в набег пойдет. Надо бы наших упредить.
Станичник спешно тронул свою лошадь, спеша оповестить обитателей неведомого поселка о приближающейся опасности.
– Вот это да!
Изумленное восклицание принадлежало лейтенанту Брылякину. И было от чего удивиться. Время в этом краю, казалось, не просто остановилось, а шагнуло на пару столетий назад. Поселок больше напоминал острог, какие ставили первопоселенцы в те былинные времена. Селение опоясывал саженной высоты земляной вал, по верху шел частокол из заостренных кольев. Единственный въезд проходил через сруб настоящей надвратной башни с бойницами для стрельбы.
И пусть до станичного поселка надо было проехать еще с пару верст, место тут было уже открытое. Вековую тайгу поселяне свели, распахав под свои поля и огороды. Чужих всадников тоже заметили, едва они отделились от кромки леса. С огородов мигом исчезли бабы и детишки, сами станичники собрались у поселковых ворот, в руках у них появилось оружие. Особой паники, впрочем, не было, направлявшийся к поселку отряд был слишком малочисленным, чтобы представлять серьезную опасность для его обитателей, да и двигались всадники, не скрываясь.
Когда же расстояние сократилось еще больше, настороженность исчезла совсем.
– Здорово дневал, Бажан!
– Слава богу, станичники!
Кряжистый бородатый дядька обнялся с охотником, будто с родным, затем обратил внимание на прибывших с ним господ офицеров.
