Пай же спешил, зная, что там, в доме своего заказчика, сможет хоть ненадолго получить назад свое тело, глубоко вдохнуть, ощущая запахи, подластиться к домовому и получить целую корзинку пирожков, лечь в постель, закрыть глаза и заснуть.
«Еще немного, и я привыкну кататься исключительно на твоих нитях», — пошутил Рейнер. Мужчина скучал, этому болоту конца и края не видно, а ведь если Пай сюда ходил с другим подопечным, то и дом хозяев должен быть недалеко…
Дом действительно стоял рядом, но солнце предательски скрылось за горизонтом прежде, чем они добрались до места. Все, что успел рассмотреть Рейнер, прежде чем за ними захлопнулись тяжелые дубовые двери — это то, что дом высокий и длинный, он мрачной громадой выделялся на фоне темного неба. А еще стоял не один, чуть дальше взгляд уловил как минимум два строения.
Резко, едва ли не бросив, поставив своего подопечного на каменный пол, Пай отлетел к стене, как-то сжался, нити затанцевали, и в неровном свете свечей стало просто невозможно рассмотреть проводника. В противоположном углу так же свернулся и оброс нитями Оли. Когда нити, заслонявшие проводников, растаяли на полу, там, где минуту назад был Пай, сидела полная, слегка растрепанная женщина средних лет, одетая в клетчатую рубашку и потертые джинсы с разрезами на коленях и бедрах. Тряхнув головой, она встала и приказала Рейнеру:
— Иди за мной.
Черный лоснящийся кот долго мудрствовать не стал, Оли просто ткнулся мордой в спину Лейти, и парнишка в испуге отскочил в сторону, а потом бегом догнал пожарного и, озираясь, пошел рядом с ним, почти касаясь плечом.
Рейнер удивился, в самом начале даже испугался, но будничный тихий голос женщины успокоил, и пробудилось любопытство.
— Пай, это ты? А почему ты тогда говорила от мужского лица все это время?
Оли высунул морду откуда-то сбоку и подмигнул желто-оранжевым глазом.
Мужчина легко и открыто улыбнулся, кошек он всегда любил, а Оли выглядел невероятно потрясающе.
Цвета воронова крыла, мощные крылья сложены за спиной, длинные белые усы и целых три хвоста! Еще и глаза интересные: оранжевые с зеленым вертикальным зрачком.
— Какой ты красивый, Оли! — не сдержался мужчина.
— И как долго я бы объясняла тебе, что в самом деле женщина? — тихо спросила Пай. — Мы с тобой даже родом из одного города, Рейнер. В принципе, я на тебя вообще случайно наткнулась, в гости к внучке ходила, а встретила тебя.
Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж, где Пай ловко наступила на хвост серой, пушистой многоножки с подсвечником в передних лапках.
— Где сейчас старший?
Многоножка что-то застрекотала, женщина кивнула и красиво изогнула бровь:
— А младший?
Опять тихий стрекот.
Отобрав подсвечник с зажженными свечами, Пай приказала:
— Лейти, иди за Оли и не бойся, он тебя не съест, даже не покусает. Рейнер, а ты за мной.
Уверенно и быстро женщина лавировала по коридорам и, остановившись у двери, забарабанила по ней пальцами.
— Нет… — уставший голос из-за двери. Всучив подсвечник в руки Рейнера, Пай пропихнула его впереди себя, нагло входя в комнату.
Там было темно, и кто-то скомандовал:
— Стой на месте, это приказ. Пай, ты мне это притащила? И что мне прикажешь с этим делать? Он не похож на того, кто сможет существовать тут незаметно для меня.
Рейнер скрестил на груди руки. Красавцем он себя не считал, но и уродом не был, стало обидно, к тому же сами притащили, а теперь и разговаривают с ним так, будто он пустое место. Подавив в себе желание прокричать подслушанную у товарища из России фразу «Дед Мороз, выходи!», Рейнер буднично поинтересовался:
— Разочарован? — мужчина мстительно перешел на «ты», почтения к незнакомому субъекту он совсем не испытывал.
— О… Он еще и разговаривает!
В Пай полетела подушка, затем вторая, но женщина ловко и привычно сбежала с линии огня.
— Ты что, детка, не могла еще пару-тройку лет где-нибудь прошляться? Ладно, отдавай воспоминания и иди тиранить домового.
— Я искренне тронут силой вашей любви и семейными разборками, но как-то уже поздно. Контракт заключен, — напомнил Рейнер, — а я не только разговариваю, но еще вредничаю и хамлю, особенно, когда в даму невежливо кидают подручными средствами. Я был лучшего о тебе мнения, считая вспыльчивым только твоего младшего брата. Меня Рейнер зовут, будешь кричать и ругаться, используй имя, а не ОНО, — холодно высказался мужчина и замер. Образ киборга оказался успешно забыт, да еще и чувство самосохранения куда-то делось, как только этот субъект столь надменно заговорил, внутри все вскипело от ненависти.
«Пай, что еще с воспоминаниями? Ты ведь по-прежнему слышишь меня? Ау, Пай!» — обратился мужчина к своей проводнице, теперь, видимо,
