— Стой, — он сделал паузу. — Подожди.
— Ты не успел записать? — поинтересовался Марик, не оборачиваясь.
— Извини, что ударил тебя, — процедил сквозь зубы. Просить прощения Чагрицкому всегда давалось нелегко. — Я был не прав, хотя ты это заслужил.
— Серьёзно? — репетитор повернулся к нему лицом. — В чём, интересно, я перед тобой провинился?
— К чему эта видимость занятий? — выплеснул Артур, сжав одной рукой кружку так, что та была готова в любую минуту расколоться. — Зачем брать на себя роли учителя и ученика, если ты всё равно попрёшься к Михаилу Дмитриевичу просить за меня? У отца не вышло, но он нашёл того, у кого это отлично получится, правда?
— О чём ты говоришь? — непонимающе выдохнул Марик.
— Только не говори, что не подходил перед зачётом к преподу, чтобы тот не заваливал меня! — кричал Артур.
— Подходил, — говорит он. — Но ничего ни у кого не просил! — Романов еле сдерживался, не привыкший к тому, чтобы на него повышали голос.
— О чём же тогда был ваш разговор? — слова резко вырывались.
— Михаил Дмитриевич уточнял, правда ли ты ходишь на дополнительные занятия. Я всего лишь передал ему, что ты уверенно знаешь материал, и он может спокойно гонять тебя по всем темам, — это прозвучало твёрдо. Почему он должен оправдываться перед ним?
— Ты хочешь сказать, что наоборот дал ему «зелёный свет», чтобы он меня пытался завалить?
— А что тебя смущает? — его собеседник скрестил руки и подошёл ближе к Чагрицкому. — Ты сдал. Разве не для этого ты ходишь к репетитору?
— Чёрт! Извини, — не зная, как реагировать на открывшиеся факты, он сделал глоток уже давно остывшего чая. — Но мне сказали… И я подумал…
— Ты меня тоже извини. Я не привык к такой открытой агрессии.
— Я по-другому не умею, — хмыкнул Артур. — Бля, я был уверен, что и тут отец приложил руку, не думая, что его сын сам на что-то способен.
— Ты на многое способен, не сомневайся в этом, — Марку вдруг захотелось подойти и дотронуться до щеки, почувствовать пальцами его кожу.
— Надеюсь, что тебе больше повезло с родителями, — с улыбкой сказал парень.
— Они были чудесными людьми. Жаль, что их больше нет, — в воздухе повисла тяжёлая пауза. — На улице был ужасный ливень. Мы возвращались домой после поездки на море. Дальше всё произошло слишком быстро. Резкий фронтальный удар, за которым последовала мгновенная смерть. А я… Я выжил, — от нахлынувших воспоминаний у него закружилась голова, и он вцепился руками в подоконник. Именно этот трагический момент в жизни заставил его после окончания университета остаться здесь, в Москве, а не вернуться в свой родной город.
— Ого… — парень не мог подобрать слов. — Мне жаль. Я в курсе, что от этой фразы легче не станет и она ничего не изменит, но мне правда очень жаль.
— Спасибо, — вновь повернулся к окну.
Артур вспомнил свою последнюю поездку на море, когда их было трое, когда они считались всё ещё семьёй, а сейчас… Какая-то неправильная геометрическая фигура без равных сторон и углов, уродливый бесформенный объект.
— Давай всё-таки немного позанимаемся? — спокойно спросил Марк спустя несколько минут.
— Эм-м, конечно, — Чагрицкий посмотрел на своего репетитора. В его берилловых глазах всё ещё плескалась боль утраты.
========== Глава 8 ==========
Время неумолимо приближалось к новогодним праздникам. На улице наконец-то выпал долгожданный снег, и складывалось такое ощущение, что все люди затаились в ожидании чуда. Чуда, которого не произошло в этом году, но которое обязательно произойдет в следующем.
— Вик с Катей тоже обещали прийти, — протянул Ник. — Во сколько собираемся?
— Думаю, что около десяти я должен быть дома, — ответил Артур, доставая из холодильника кусок запечённой трески.
— Хорошо. Я, кстати, приду с Ленкой, — довольно.
— Интересно, что тебе пришлось сделать для того, чтобы она согласилась? — раздался характерный звук микроволновой печи.
— Может быть, всё дело в том, что я неотразим?
— Охереть! Есть кто-нибудь, кто ещё так считает, кроме тебя, конечно? — с немалой долей сарказма.
— Их миллионы, и ты, кстати, тоже входишь в это число!
— Я тебя терплю только потому, что ты мой лучший друг. В противном случае твоё тело уже бы покоилось где-нибудь в лесополосе.
— Кто ещё кого терпит? — смеясь. — Ладно, до вечера!
