закинул руки за голову. В голове сейчас было пусто и вместе с тем столько всего, что было сложно угнаться, чтобы уловить смысл. Огромная подвесная люстра в форме сюрреалистичного шара, похожего на огромный оранжевый купол, который как будто источал тепло, навевала мысли о солнечном детстве. Он прикрыл глаза, вспоминая мамину улыбку и глаза, его дыхание потихоньку выровнялось, и он уснул.
Сквозь сон Арчи слышал противный и протяжный свист, который мог свидетельствовать только о том, что птиц охватила волна массовой утренней истерики. Он открыл глаза и заметил, что солнечный свет заполнил всю комнату, освещая мириады пылинок, парящих в воздухе. Артур лениво потёр глаза и повернулся на бок. Марк лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, были видны только пряди его светлых волос.
— Я чувствую, что на меня смотрят, — Артур вздрогнул от неожиданности. — Доброе утро, — голос Марка был хриплым и сонным.
Он повернулся и уставился на него своими серо-зелёными глазами. Сейчас они были так близко, что в их цвете можно было увидеть само лето.
— Пиздец! Ты меня напугал. Я сам только проснулся, — со смехом в голосе ответил Чагрицкий.
— Прости, я не хотел, — Марик виновато улыбнулся и закусил нижнюю губу.
Для Артура это сработало словно триггер. Моментально перед его глазами всплыла картинка в душе, когда он застал Марка в момент оргазма. На щеках парня появился румянец, а возникшее тепло импульсами отдавалось в одной конкретной точке тела.
«Блять, да что же такое со мной происходит?» — всплыл в голове вопрос у Чагрицкого.
— Будешь кофе? — Марк сел на кровати и начал растирать свою затёкшую ото сна шею.
— Ага, — выдавил Арчи. Его трясло от злости и непонимания. Он сжимал и разжимал свои кулаки под одеялом, пытаясь сохранить спокойствие.
Вдруг Артур заметил, что Романов на него смотрит, словно намекая на то, что пришло время освободить ему путь к краю постели. Арчи резко вскочил, сев на край кровати и прикрываясь одеялом. Понятно, что у всех мужиков иногда может быть стояк по утрам и это нормально, но ему не хотелось сейчас усугублять для себя ситуацию. На данный момент он точно знал, что причиной его недвусмысленного положения был его репетитор. Но почему — вот что оставалось важным. Первый раз всё можно было списать на… Да на что угодно, но когда ситуация повторяется, это уже попахивает клиникой.
Марик вылез из постели и надел футболку, что аккуратно была сложена на стуле.
— Я в душ и на кухню варить кофе, — улыбнувшись, скрылся за дверьми ванной комнаты.
Артур хотел уйти, сбежать, как в тот раз. Скорее всего, не от Романова, а от ситуации в целом. Но как это будет выглядеть со стороны? Сам припёрся «ни здрасьте, ни насрать», а потом таким же точно образом свалил. Ему было приятно общество Марка, но то, что происходило сейчас, было чуждо ему и пугало. Он не привык заниматься самокопанием, поэтому проще было тут же спрятаться и забыть, словно дурной сон.
Быстро подняв свои вещи с пола и одевшись, словно за ним гонится стая собак, он взялся за ручку двери. Услышав, как всё ещё льётся вода в душе, он на секунду замешкался, но потом открыл дверь и покинул квартиру репетитора. Бежал. Бежал, как последний трус. Наверное, впервые в сознательном возрасте ему было стыдно, что он так поступает с человеком, который стал ему больше, чем обычным знакомым, который действительно помогал ему, потому что хотел.
Дорогу домой Чагрицкий почти не помнил, только заносы на поворотах и мигающий красный свет светофоров.
Когда он зашёл в квартиру, то почувствовал долю облегчения — наконец-то в безопасном месте.
— Возвращение блудного сына, — приветствует Ник, когда Артур заходит на кухню.
— Где все? — оставляет издёвку без внимания. Сейчас у него нет на это ни сил, ни желания.
— Уехали, — достаёт чашку для него и наполняет свежесваренным кофе. Всё-таки он действительно лучший друг. — Вик с Катей ещё с утра, Лена ушла час назад. Я не мог уйти, ты не взял вчера ключи, придурок, — протягивает чашку с кофе.
— Я смотрю, тебя вчера осчастливили, судя по твоему невъебенному настроению? — улыбается и делает глоток, присаживаясь за стол рядом с Никитой.
— Отвали, — ударяет кулаком в плечо. — Чувак, ты хоть бы сотовый взял, а то я думал, что скоро придётся обзванивать больницы.
— Не дождёшься, — и тут до Артура доходит, что его телефон был благополучно забыт дома на кухне у Романова. — Блять!
— Эй, поспокойнее!
— Кажется, я оставил телефон, — он стал ощупывать свои карманы в надежде, что ошибается.
— Да ладно, будет повод вернуться к ней, — усмехается Ник.
— К кому? — застывает Артур, не понимая друга.
— К той, у которой ночевал. Я думал, конечно, что ты перейдёшь на новый этап с Юлькой, когда узнал, что она будет праздновать Новый Год с нами, но ты продолжаешь меня удивлять, друг, — смеётся. — И кто она?
— Ник, серьёзно, достал.
— Ладно, я вижу, что ты опять не в духе. Оставим это на потом.
— Мечтай, — кидает фразу Чагрицкий, вставая со стула. — Я в душ, — останавливается. — Слушай, Ник…
Друг выжидающе смотрит на него, но Артур лишь делает глубокий вдох и продолжает:
— Не забудь оставить мои ключи, когда будешь уходить.
