счастья.И поцелуй, и нежные слова.Скажи теперь: ужели я предатель?Ужель Адам несчастлив от меня?Не думаю, но знаю только я,Что с Евою остался я приятель».Умолкнул бес. Мария в тишинеКоварному внимала сатане.«Что ж? – думала, – быть может, прав лукавый.Слыхала я: ни почестьми, ни славой,Ни золотом блаженства не купить;Слыхала я, что надобно любить…Любить! Но как, зачем и что такое?…»А между тем вниманье молодоеЛовило всё в рассказах сатаны:И действия, и странные причины,И смелый слог, и вольные картины…(Охотники мы все до новизны).Час от часу неясное началоОпасных дум казалось ей ясней,И вдруг змии как будто не бывало —И новое явленье перед ней:Мария зрит красавца молодогоУ ног её, не говоря ни слова,К ней устремив чудесный блеск очей,Чего-то он красноречиво просит,Одной рукой цветочек ей подносит,Другая мнет простое полотноИ крадется под ризы торопливо,И лёгкий перст касается игривоДо милых тайн… Все для Марии диво,Все кажется ей ново, мудрено, —А между тем румянец нестыдливыйНа девственных ланитах заиграл —И томный взор, и вздох нетерпеливыйМладую грудь Марии подымал.Она молчит: но вдруг не стало мочи,Закрылися блистательные очи,К лукавому склонив на грудь главу,Вскричала: ах! – и пала на траву…О милый друг! Кому я посвятилМой первый сон надежды и желанья,Красавица, которой был я мил,Простишь ли мне мои воспоминанья?Мои грехи, забавы юных дней,Те вечера, когда в семье твоей,При матери докучливой и строгойТебя томил я тайною тревогойИ просветил невинные красы? Я научил послушливую рукуОбманывать печальную разлукуИ услаждать безмолвные часы,Бессонницы девическую муку.Но молодость утрачена твоя,От бледных уст улыбка отлетела,Твоя краса во цвете помертвела…Простишь ли мне, о милая моя!Отец греха, Марии враг лукавый,Ты стал и был пред нею виноват;Ах, и тебе приятен был разврат…И ты успел преступною забавойВсевышнего супругу просветитьИ дерзостью невинность изумить.Гордись, гордись своей проклятой славой! Спеши ловить… но близок, близок час!Вот меркнет свет, заката луч угас.Всё тихо. Вдруг над девой утомленнойШумя парит архангел окрыленный, —Посол любви, блестящий сын небес.От ужаса при виде ГавриилаКрасавица лицо своё закрыла… Пред ним восстав, смутился мрачный бесИ говорит: «Счастливец горделивый,Кто звал тебя? Зачем оставил тыНебесный двор, эфира высоты?Зачем мешать утехе молчаливой,Занятиям чувствительной четы?»Но Гавриил, нахмуря взгляд ревнивый,Рек на вопрос и дерзкий, и шутливый:«Безумный враг небесной красоты,Повеса злой, изгнанник безнадежный,Ты соблазнил красу Марии нежнойИ смеешь мне вопросы задавать!Беги сейчас, бесстыдник, раб мятежный,Иль я тебя заставлю трепетать!»«Не трепетал от ваших я придворных,Всевышнего прислужников покорных,От сводников небесного царя!» —Проклятый рек и, злобою горя,Наморщив лоб, скосясь, кусая губы,Архангела ударил прямо в зубы.Раздался крик, шатнулся ГавриилИ левое колено преклонил;Но вдруг восстал, исполнен новым жаром,И сатану нечаянным ударомХватил в висок. Бес ахнул, побледнел —И ворвались в объятия друг другу.Ни Гавриил, ни бес не одолел:Сплетённые, кружась, идут по лугу,На вражью грудь опершись бородой,Соединив крест-накрест ноги, руки,То силою, то хитростью наукиХотят увлечь друг друга за собой.Не правда ли? Вы помните то поле,Друзья мои, где в прежни дни, весной,Оставя класс, играли мы на волеИ тешились отважною борьбой.Усталые, забыв и брань, и речи,Так ангелы боролись меж собой.Подземный царь, буян широкоплечий,Вотще кряхтел с увертливым врагом,И, наконец, желая кончить разом,С архангела пернатый сбил шелом,Златой шелом, украшенный алмазом.Схватив врага за мягкие власы,Он сзади гнёт могучею рукоюК сырой земле. Мария пред собоюАрхангела зрит юные красыИ за него в безмолвии трепещет.Уж ломит бес, уж ад в восторге плещет:По счастию проворный ГавриилВпился ему в то место роковое(Излишнее почти во всяком бое),В надменный член, которым бес грешил.Лукавый пал, пощады запросилИ в тёмный ад едва нашел дорогу.На дивный бой, на страшную тревогуКрасавица глядела чуть дыша;Когда же к ней, свой подвиг соверша,Приветливо архангел обратился,Огонь любви в лице её разлился,И нежностью исполнилась душа.Ах, как была еврейка хороша!..Посол краснел и чувствия чужиеТак изъяснял в божественных словах:«О радуйся, невинная Мария!Любовь с тобой, прекрасна ты в женах;Стократ блажен твой плод благословенныйСпасёт он мир и ниспровергнет ад…Но признаюсь душою откровенной,Отец его блаженнее стократ!»И перед ней коленопреклоненныйОн между тем ей нежно руку жал…Потупя взор, прекрасная вздыхала,И Гавриил её поцеловал.Смутясь, она краснела и молчала,Её груди дерзнул коснуться он…«Оставь меня!» – Мария прошептала,И в тот же миг лобзаньем заглушенНевинности последний крик и стон…Что делать ей? Что скажет бог ревнивый?Не сетуйте, красавицы мои,О, женщины, наперсницы любви,Умеете вы хитростью счастливойОбманывать вниманье женихаИ знатоков внимательные взорыИ на следы приятного грехаНевинности набрасывать уборы…От матери проказливая дочьБерёт урок