она вытаращила глаза, забыв присесть даже номинально.
- Доброе утро, Энни, - я сладко улыбнулась. – Представляете, уснула вчера вечером на тахте. Вот только сейчас проснулась. Даже чай не пила. А собак вы выпустили?
- Да, мадам, - она наконец пришла в себя и изобразила книксен.
Интересно, почему Тони вчера сказал, что соврет, будто идет к Энни, если попадется. Почему к Энни, а не к Салли? «Может, мы наконец от нее избавимся»… Что вообще с ней не так? Я снова вспомнила ее появление в «Хэмптон-корте» и слова Маргарет во сне.
Впрочем, эти мысли мгновенно отступили куда-то на двадцать второй план, вытесненные воспоминаниями о наших с Тони ночных похождениях.
«До завтра, милая… позвони, когда проснешься».
Саламандры в животе встали на хвосты и принялись плясать «Бамболео». Вот ведь дьявол!
Тони отозвался после первого же гудка – действительно ждал моего звонка?
- Как ты, милая? – спросил он.
Я понимала, что это обычная формула, которая значит не больше, чем наше «как дела?», и надо ответить «отлично, а ты?», но вместо этого зачем-то начала рассказывать, что ем сосиски в томате, не хватает только водки и маринованных белых грибов. Мой отсыл к Булгакову Тони, конечно, не понял, но я его простила.
- Голова болит? – посочувствовал он. – После эля всегда тяжелое похмелье. Извини, что не остановил тебя вовремя.
Помолчав немного, Тони сказал, что сейчас он в Стэмфорде, занят делами поместья, потом заберет машину и к вечеру вернется.
- Как ты думаешь, - спросил он, снова сделав паузу, и мне показалось, что он здорово волнуется, - ты к вечеру уже будешь в порядке? Если я у себя что-нибудь приготовлю, ты придешь ко мне на ужин?
Я уронила с вилки половинку сосиски, которую моментально подхватила Пикси, явно считавшая, что пожертвованный мною кусок ветчины – просто курам на смех.
- Ты ведь хотел спросить, не передумала ли я заняться с тобой… любовью, правда?
Мне всегда непросто давались подобные формулировки, да и вообще, наверно, не стоило так говорить, но я словно в холодную воду нырнула. Как говорил один мой знакомый, давайте сразу расставим все точки над Ё.
- Прямолинейно, но верно, - согласился Тони. – Именно это я и хотел спросить. Но, по правде, боялся. Наверно, я трус.
- Нет, - прошептала я.
- Нет – что? – не понял Тони. – «Нет, не трус», «нет, не передумала» или «нет, отвали»?
- Не трус. И не передумала, - ответила я и нажала на кнопку отбоя, мысленно умоляя Тони не перезванивать сразу же, дать мне прийти в себя.
Дорогое Мироздание, у меня два вопроса. Как мне дожить до вечера и как я буду жить после этого вечера?
Поскольку Дорогое Мироздание не отвечало, я ответила за него сама: будем переживать проблемы по мере их поступления.
Я допивала кофе, когда позвонила Люська.
- Ну, и где ты сегодня ночевала? – даже не поздоровавшись, ехидно поинтересовалась она.
- На тахте, - честно ответила я.
- Почему? – обалдело спросила Люська.
- На кровати спали твои охреневшие псины. Развалились во всю ширь и меня не пустили. Надо было стартануть их с ноги на Марс, но в последнюю секунду пожалела.
- А… Тони?
- Что Тони? – разозлилась я. – Где Тони ночевал? Не знаю, спроси у него.
- Но вы же?..
- Мы же гуляли по городу и ужинали в баре. Приехали на такси обратно. Все.
- Он тебе не понравился?
- Слушай, а чего ты, собственно, хотела? – я уже почти орала, пряча за воплями свою беспомощность и страх перед будущим. – Это же вы с Питером его попросили меня пригласить, нет? А оно ему надо?
- Ну… да, - виновато согласилась Люська. – Но мы хотели как лучше. Думали, что… Свет, он что, тебя обидел как-нибудь?
- Нет, не обидел, - я постаралась взять себя в руки. – Извини, мне просто хреново. И не из-за Тони. Я вчера выжрала три пинты… как его? Светлого эля, вот.
- Алкашиха, - ласково промурчала Люська. – Ладно, давай, до вечера. Или у тебя планы?
Черт, черт, черт!!! Ладно, придумаю что-нибудь.
- Никаких планов, Люсь. До вечера.
На улице снова светило солнце, поэтому я быстренько, не дожидаясь горничных с пылесосом, переоделась в легкое платье и босоножки. Корги ждали
