выхватила из сгустившейся темноты людей, животных и окружающие их стройные стволы величественных деревьев. Сидящий на пятой точке Зихий, открыв рот и не замечая этого, оглянулся на Зеникса, смотрящего на происходящее завороженным, но лишённым изумления взглядом. Наверняка он видел это зрелище не в первый раз. Зихий с силой, до онемения в веках, зажмурил глаза и потряс головой. Это не слишком помогло — когда сын Урсуса снова посмотрел на Лейруса, тот всё также стоял перед пламенем и от его руки по- прежнему спускался в костёр сплетённый из огненных нитей канат. Ширел обратился к Нерождённому:
— Вода в ключе слишком холодная, кони пить не будут…
Лейрус кивнул и плавным движением повёл вторую руку от костра к воде. Его жест породил настоящую огненную волну, которая пролетела у самой земли и с громким шипением исчезла в чёрной воде родника. Всё вокруг покрыл клубящийся пар, медленно поднимающийся к верхушкам ясеней. Из серой завесы раздался голос Лейруса:
— Зеникс, подводи лошадей, несколько минут вода будет тёплой.
Когда пар поднялся над землёй, Зихий увидел как богатырь подвёл к воде трёх лошадей, Лейрус отвязывал своего скакуна, а Ширел деловито копался в своей сумке доставая из неё и кладя обратно всяческие мешочки с травами, скляночки, непонятные предметы. Все выглядели спокойными, будто Лейрус не играл только что с пламенем как с ласковым пушистым котёнком. «Но это же точно мне не приснилось» — убеждённо подумал Зихий и поднялся на ноги. Когда он подошёл к костру, Зеникс и Лейрус закончили поить коней и вновь привязали тех к деревьям; Ширел извлёк наконец из сумки то, что искал, и, прихватив посох, двинулся к деревьям, слабо освещённым огнём. Зихий посмотрел на Лейруса со столь бросающейся в глаза опаской, что Нерождённый впервые за время знакомства с юным наследником Дрока рассмеялся:
— Что, смотришь, не появились ли у меня хвост и крылья? Нет, я не дракон.
— Но… Но и не… человек… это точно.
Лейрус развёл руки и внимательно оглядел себя с ног до головы.
— Да нет, по всем признакам человек.
— Ты… и огонь…
— Подожди. Сейчас Ширел вернётся и всё тебе объяснит. Или попытается.
Неслышно появившейся из темноты волшебник произнёс:
— Да, попытаюсь объяснить.
— Да уж, постарайся.
Ширел поудобнее уселся перед огнём, несколько секунд подержал над пламенем замёрзшие пальцы, потёр ладонь о ладонь и глубоко вздохнул.
— Тяжело объяснять то, что сам не понимаешь. Лейрус — Повелитель Огня.
Зихий недоверчиво нахмурился.
— Как это — Повелитель Огня?
— На самом деле, это чересчур громко сказано — «Повелитель»… Повелитель — это тот, кто создал, кто дал своему созданию какие-то законы жизни и волен менять эти законы по своей воле. Так что никто из смертных истинным Повелителем для огня быть не может. Повелитель всего там, — Ширел поднял голову на бескрайнее небо. — Но у людей есть странная и вредная привычка преувеличивать то, что им непонятно. Страх расширяет человеческие глаза, а вместе с ними и то, что его напугало. Так же обстоит дело и с Повелителями Стихий. Повелитель Огня, Повелитель Воды, Повелитель Воздуха, Повелитель Земли. Каждые несколько тысячелетий среди живых появляются люди, которым стихии подчиняются, они чувствуют их, они с ними говорят на одном, никому более не известном языке. Они не Повелители… они скорее друзья Стихий. Но… традиции вещь живучая, хотя часто и жутко вредная. Повелители так Повелители.
— Ширел, — перебил мага Зихий. — А для чего появляются эти Повелители?
Ширел пристально посмотрел на юношу, будто желая взглядом вывернуть его наизнанку, даже немного наклонился вперёд. Помолчав и бросив в огонь ветку, маг сказал:
— Древославный, у тебя опасный дар — задавать самые неудобные вопросы. Когда побываем в Миноре, прибудем в мой дом, тогда и поговорим на эту тему. Так вот, раз в тысячелетия появляются Повелители Стихий. Никогда ещё не бывало, чтобы появлялись сразу четверо Повелителей, всегда есть только двое. Предания, идущие из такой тьмы времён, что эра драконов по сравнению с ними кажется вчерашним днём, гласят, что почти всегда такие люди, Повелители Стихий, существуют мирно, даже дружат между собой.
— Почти… — Зихий снова вставил своё слово в речь волшебника.
— Что?
— Ты сказал — почти всегда…
— Да, я сказал «почти всегда». Есть две стихии, которые не могут просто сосуществовать друг с другом.
— Огонь и вода.
— Да, Зихий, это Вода и Огонь. С остальными стихиями эти две замечательно «уживаются», но вот между собой… Они вступают в бой. Единственный раз, когда встретились Повелитель Огня с Повелителем Воды… В хрониках, переписанных эльфами и потому дошедших до нас, это время названо Гибелью Света. До того момента на земле жили только люди, и не было на свете других обитателей, наделённых разумом. Но встреча двух Стихий повлекла за собой гибель старого мира и рождение нового, в котором появились эльфы, драконы, дрононы, великаны… И вот сейчас снова появился Повелитель Огня…
Глаза Ширела, Зихия и Зеникса одновременно обратились на Лейруса. Тот сидел, слегка склонив голову набок и внимательно слушал волшебника, который продолжил фразу:
— … и появился Повелитель Воды.
В наступившей тишине гулко потрескивали горящие сучья и ветки, выбрасывая в воздух напоминавшие светлячков искры, тревожно шептался о чём-то в верхушках деревьев ветер, кони то и дело постукивали копытами, в недалёкой гостинице кто-то непонятно о чём шумел и то и дело лаяла собака. По совершенно круглым глазам Зеникса Зихий понял, что богатырь тоже услышал всю историю полностью (или это ещё не вся история?) в первый раз.
— А… — «раз уж я и так сегодня всё время перебиваю Ширела, чего ж теперь бояться?» — резонно подумал Зихий и осмелился заговорить. — Это значит… что наш мир обречён на гибель?
Сидевший до того с озабоченным видом Ширел встрепенулся и неожиданно сердито рявкнул на Зихия:
— Всё, ты надоел мне сегодня со своими вопросами, Древославный! Всё, хватит на сегодня разговоров! Всем спать!
— Но Ширел…
— СПАТЬ!!!
Поняв по рассерженному виду волшебника, что все возражения бесполезны, Зихий свернул свой плащ, подложил его под голову как подушку и натянул на себя предусмотрительно захваченную из дома шкуру — ночи ведь весенние, зябкие. Зеникс также не замедлил улечься на боковую, пыхтя и пытаясь поудобнее расположить своё огромное тело. Ширел прикорнул возле поваленного дерева, завернувшись в свой плащ, будто в кокон. Только Лейрус не спешил ложиться спать: ещё некоторое время он сидел возле костра, то рассматривая звёзды, то беззвучно, одними губами, говоря что-то своему Сагату, то провожая взглядом уплывающие в чёрную вышину искры. Наконец, Лейрус накрылся шкурой и лёг на спину, положив свои мечи по бокам, слева и справа.
Вряд ли их сон длился долго — когда раздался невообразимый рёв и все вскочили, звёзды ещё не начали склоняться к рассвету. Шум усугублялся отчаянным ржанием напуганных лошадей. И всё же сквозь режущее слух нагромождение звуков можно было расслышать полные отчаяния и ужаса крики:
— Бежим отсюда!
— Все уходим!
— Скорее, скорее!
Удаляющегося топота слышно не было, но он, безусловно, был. Вслед за криками стих устрашающий рёв. Спутники бросились к лошадям. Кони были в порядке и, когда они успокоились, Ширел сказал:
— Вперёд, посмотрим, что случилось.
Выйдя из-за деревьев, путешественники увидели лежащее тело и скрывающихся в темноте скачущих по королевской дороге в сторону Миноры всадников.
