Тля. Антисионистский роман

- Правильно, - говорю. - Вот только б не перессорились, не подрались из-за нее ваши ученики.

Он задумался и ничего не сказал. Мы пошли в дом, где уже был накрыт стол. И вскоре комната наполнилась поэзией. Вспоминаю, как заискрились глаза Ивана Матвеевича, когда Валентин Сорокин читал то ли о Троцком, то ли об Илье Эренбурге:

Мы не звали тебя, не просили,
Не лобзали при встрече в уста.
Ты явился, как жулик, в Россию
От ночного «распятья Христа».

А заключительные строки вызвали всеобщий восторг:

Для тебя и ракета, и книга,
И такси, и гремучий состав.
Ты страшнее монгольского ига,
Тель-авивский ученый удав.

Потом Геннадий Серебряков читал своих «Черных «полковников» - явно о Брежневе. Запомнились строки:

И вот они добрались, соколы,
До тех высот, где ангелы поют.
И ордена, и звания высокие
Спеша, друг другу шумно раздают.
Увенчаны и гимнами и маршами,
И славой высших воинских наград,
И боевые, старые фельдмаршалы
Пред ними уж навытяжку стоят.
Семейными любуются муарами
И корешками не прочтенных книг,
И плачут над своими мемуарами,
Поспешно сочиненными за них...

Миронов и Ушанов спрашивали Ивана Матвеевича, нуждается ли он в помощи от местных властей, говорили о восстановлении исторических памятников в древнем Радонеже.

В последующие месяцы я часто встречался с Иваном Матвеевичем. Если дней десять не виделись, он звонил и приглашал. Обычно встречи проходили на его квартире, и лишь один раз я был в его рабочем кабинете в Институте математики. 3 февраля 1980 года Иван Матвеевич позвонил мне и сказал, что у него гостит известный шведский ученый, президент Международной ассоциации математиков профессор Ленарт Карлесон и что он жаждет побывать в русской православной святыне, Троице-Сергиевой Лавре.

- Я знаю, что вы связаны с тамошним духовенством, - сказал Иван Матвеевич и попросил меня организовать его гостю посещение Лавры.

В тот же день я позвонил ректору Духовной академии. Владыка сказал мне, что они с радостью примут почетного иностранного гостя в любое время. На другой день мы вчетвером, то есть швед, двое ученых из Института математики и я, приехали в Лавру. Осмотрели храмы и драгоценные сокровища ризницы, побывали в музее Академии и затем были тепло приняты владыкой, с которым состоялась непринужденная беседа. Ученый швед, человек тихий, поражающий своей скромностью, остался очень доволен. После обеда в ресторане «Золотое кольцо» я пригласил Ле-нарта Карлесона по пути в Москву заехать ко мне на дачу. Он поинтересовался моим творчеством, сказал, что жена его знает русский, и пожелал, если это возможно, получить на память о