еще. Я даже готов к тому, что не все будет гладко. Готов быть «олухом», «идиотом» и «кретином». Не спорю, что иногда и сам, быть может, скажу в его адрес пару нелестных слов, но… Одна только мысль о пылком перемирии заставляет без страха обдумывать наше общее будущее.
Я улыбался как самый настоящий дурак, обдумывая всё, а убедился в этом, лишь когда подошел к шкафу со стеклянными дверцами, чтобы достать пару папок, в которых была информация о сделках с нашими иностранными партнерами. Повезло, что этого подчиненные не видели. С другой стороны, не думаю, что они бы заметили мою улыбку. Я уже давно понял, что все люди, кроме родителей, считают меня безэмоциональным. Для них я словно статуя, у которой ни за что не дрогнет ни один мускул на лице, что бы ни происходило. Очень приятно было понимать, что Элион тоже замечает перемены моего настроения, знает, когда я грустен или радостен. Быть может, я мог бы проникнуться к нему только из-за этого, но за все, пускай не самое длинное, время нашего знакомства, этот чудной паренек, ни раз успел меня удивить.
Пока я раскладывал папки, в кабинет вошел Юджин, в руках у него был небольшой блокнот.
— Мистер Брайс, — сказал он, вырывая меня из плена мыслей, — у Вас сегодня должна была быть встреча в два часа дня, но я перенес ее. Мистер Риксон из «ЭлкГрупп» согласился на шесть. Вас ведь это устроит?
Должен отдать должное, когда Юджин не заигрывает и не распространяет свои омежьи феромоны, цены ему нет. В такие периоды он настоящий секретарь, профессионал своего дела. Жаль только, что подобные просветления — лишь разовые акции, и бывают они нечасто.
— Да, спасибо, Юджин, — я сел в свое кресло. — Принеси мне, пожалуйста, кофе и перешли на почту наш с ними последний договор, а то не могу найти его оригинал.
— Хорошо, — сказал Новак и уже было ушел, но вдруг резко вспомнил что-то, — касаемо оригинала, Ваш отец пару дней назад забрал его, чтобы просмотреть, — добавил он уже в дверях, после чего удалился.
И зачем он отцу? Хотя, если вспомнить сколько раз его пытались облапошить, сколько гадостей он выслушал, пока шел к вершине, сколько людей открыто насмехались над ним, то все становится ясно, как белый день. Думаю, этим я похож на него. У Алана очень узкий круг людей, которым он доверяет. Впрочем, как и у меня. А вообще, я горжусь им и Лео.Папа мне рассказывал — многое я и сам еще застал —, как отцу приходилось туго, когда он унаследовал крохотную, убыточную фирму.
Обычно наследниками становились только альфы. Если в семье их не было, то это решалось просто — свадьбой. Даже если в семье только бета- сын. Но отец уже тогда встречался с папой и расставаться был не намерен, он поставил родителям ультиматум и сказал, что если они ему доверятся — не пожалеют. Конечно, бабушка-альфа была категорически против, но ей пришлось смириться. Да и Алан не подвел.
Даже при мне его столько раз мешали с грязью… Многие бизнес-партнеры напрочь отказывались иметь дело с бетой. Помню, как я не выдержал, и особо умному фингал поставил. Родители меня тогда похвалили.
С чего такое обращение? Да все очень просто: беты — третий сорт. Как и омеги, впрочем. Только альфы — венцы творения всея.
Я усмехнулся.
В мире всегда найдут по какому принципу оценивать людей: пол, внешность, раса, религия, тип, достаток. Без разницы. Всегда есть высшие и низшие. И ведь никому не объяснишь, что, по сути, мы все равны, что все мы — люди, несмотря на какие-либо отличия и мировоззрение. А как было бы хорошо, если бы люди могли принимать других такими, какие они есть, а не тыкать пальцем, увидев что-то «странное» во внешности.
Меня снова прервали стуком в дверь.
— Привет, сынок, не отвлекаю? — спросил Лео, выглядывая из-за двери.
— Ну, — я прикинул свой коэффициент полезный деятельности на данный момент, — нет, пап. Ты что-то хотел?
— А вы, мистер, сегодня очень серьезный, — с улыбкой сказал он, проходя
в кабинет. — Вообще, не скажу, что пришел за чем-то важным, — папа взглянул на мой стол. — Отец хотел предупредить, чтобы ты держал с Риксоном ухо востро. Ты же знаешь Алана, он гнильцу хорошо чует. Впрочем, ты ему тут мало уступаешь.
Он сел на привычное для себя место посетителя и взял в руки маленький календарик с зимними пейзажами, что стоял на моем столе и задумчиво пролистал его.
— А ты уже выбрал подарок для Элиона?
— Что? — я не мог понять о чем говорит папа. — Почему я должен искать подарок?
Леонард завис с удивленным лицом, выронив хрупкую треугольную бумажную конструкцию.
— А ничего, что у твоего омеги на следующей неделе юбилей? Ему двадцать исполняется.
Пришло мое время поражаться.
Я ведь даже не знаю, когда у него День Рождения.
— Но я не был в курсе этого… И вообще, когда ты-то успел прознать?
— А, да я просто расспрашивал его. Делов-то.
М-да, у папы все всегда просто.
— Спасибо, пап. Без тебя бы я никогда, наверное, этого и не узнал.
