Черкасский.
Храни его Господь!
Репнин.
Дай всякого врага и супостата
Под нозе покорить!
Сицкий.
А уж немало
Он покорил.
Черкасский.
Ты о татарах, что ли?
Репнин.
Аль, может, о татарине?
Сицкий.
Нет, этот
Еще крепо?к.
Александр Никитич.
Чернигов, слышно, взят.
Федор Никитич.
Еще по чарочке!
Все.
Про государя!
Входит Шуйский.
Шуйский.
Челом, бояре, вам! Чью пьете чару?
Федор Никитич.
Царя и государя, князь Василий
Иванович. На, выпей!
Шуйский.
Эх, Феодор
Никитич, чай, указ-то государев
Ты позабыл? Не так, бояре, пьете.
«Великому, избранному от Бога,
Им чтимому и Им превознесенну,
И скифетры полночныя страны
Самодержащему царю Борису,
С царицею, с царевичем его
И всеми до?ма царского ветвями,
Мы, сущие в палате сей, воздвигли,
В душевное спасенье и во здравье
Телесное, сию с молитвой чашу.
Чтоб славилось от моря и до моря,
И до конец вселенныя, его
Пресветлое, царя Бориса, имя,
На честь ему, а русским славным царствам
На прибавленье; чтобы государи
Послушливо ему служили все
И все бы трепетали посеченья
Его меча; на нас же, на рабех
