был! Антонову пришлось заказывать их кусками такого размера, чтобы они пролезли в прошлое, а мне здесь — сшивать и склеивать. Но получилось неплохо. Потом я вручил купленные Антоновым полузеркальные очки, но не за триста рублей, а за четыре тысячи, шепнув «это тебе от дракона».
Под занавес Джулька притащил ей новые домашние тапки, а то старые были уже сильно малы. От полноты чувств Вера даже слегка всплакнула, но быстро вытерла слезы, расцеловала сначала родителей, потом Джульку, а последним, но зато вдохновенно и тщательно — меня.
— А бедного меня почему никто не целует? — снова подал голос Антонов.
— Да успокойся ты, и тебя тоже целовали, ты просто не обратил внимания. Помнишь, в ухо? Этот поцелуи предназначался именно тебе. И вообще вам, сударь, надо копить силы для грядущих свершений, а не заглядываться на чужих невест.
Какие именно свершения я имел в виду — об этом чуть позже.
Ну, а пока мы продолжали праздновать.
В новом, тысяча девятьсот шестьдесят шестом году круг задач, стоящих перед моим институтом, должен был несколько расшириться. Ведь того, что луноходы устроят на Луне шоу, для решения поставленной задачи будет мало. Что с него толку, если люди ничего не увидят? Или увидят, но немного, не все желающие и в отвратительном качестве. Поэтому кроме лаборатории систем управления, которая занималась самими луноходами, в штате НИИ появилась и лаборатория прикладной электроники, под каковым псевдонимом в ближайшее время будет выступать видеотехника.
Разумеется, запихнуть видеокамеру в корпус здешнего видеомагнитофона (а это сундук размером с небольшой письменный стол) я смог бы сам, без всякой дополнительной лаборатории, и приделать к ней аналоговый выход задача тоже не особо трудная. Однако требовалось не только это.
Такой «видеомагнитофон» можно было спокойно использовать только в институте. Ну и еще где-то, где обеспечен достаточный режим секретности — например, в Центре управления полетами, однако телестудия на Шаболовке к таким местам категорически не относилась. И, значит, сначала требовалось обеспечить качественную перезапись с моего устройства на здешнее, купленное у буржуев на заработанную Карнаухом валюту, и уже пленку везти на телевидение. Понятное дело, аппаратура «Луны-9» будет передавать снимки лунных пейзажей в цифровом виде, причем с хорошим разрешением, иначе их качество получится как у «Луны-8», то есть почти никаким. И, значит, все это требовало проработки, а времени оставался всего месяц. Причем ладно бы только это! Как это почти всегда бывает, одна проблема тянула за собой другие. Их предстояло обсудить завтра, в воскресенье второго января, на даче у Шелепина. Почему-то и он, и Косыгин встречались со мной только на дачах, а Семичастный для серьезных разговоров вообще звал прогуляться к памятнику героям Плевны. Наверное, люди опасались прослушивания.
По виду Александра Николаевича я бы не сказал, что он вчера хоть сколько-нибудь активно встретил новый год — никаких признаков похмелья мне в глаза не бросилось. Но я все же предложил ему по-быстрому пройти экспресс-диагностику, раз уж мы тут встретились без посторонних.
— Вы полностью здоровы, — резюмировал я минуты через три. — Не совсем так, как я, конечно, но для вашего возраста и образа жизни практически идеал. Неужели на новый год совсем ничего не пили?
— С тобой и с космической программой тут выпьешь, как же, — пожал плечами Шелепин, — рассказывай, что ты еще придумал.
Он потянулся было к сигаретам, но спохватился:
— Тьфу, все забываю, что ты у нас образцово-показательный член общества — не пьешь, не куришь и даже невесте не изменяешь.
— Хотите, и вам помогу бросить? Вроде должно получиться.
— Анекдот «а нафига мне такая жизнь» знаешь? Давай лучше про Луну.
— Хорошо. Итак, «восьмерка» благополучно села на Луну, обозначив приоритет, доказала, что Луна твердая, по крайней мере в районе ее посадки, и передала несколько умеренного качества фотографии. Кажется, она еще что-то попытается исследовать, но недолго. На то, чтобы пережить лунную ночь, она не рассчитана.
— Тебе этого мало?
— Да я-то тут при чем? Мне всего хватает. Мало советскому народу. Ну да, было сообщение ТАСС, в газетах несколько фотографий. Скоро выйдет статья в «Технике-молодежи», и все.
— Что ты предлагаешь?
— Полнее использовать потенциал телевидения — мне вообще непонятно, почему Демичев до сих пор телится. Даже в двадцать первом веке, при наличии интернета, войны холодильника с телевизором уверенно выигрывает телевизор.
— Это какие такие войны?
Я вкратце объяснил и продолжил:
— А сейчас это вообще мощнейшее средство пропаганды, но используется оно крайне неэффективно. Какова, по-вашему, себестоимость батона хлеба?
— Точно не скажу, сельским хозяйством занимается Воронов, но, думаю, копеек двадцать пять. А при чем тут это?
— При том, что в магазинах он продается по тринадцать копеек. Потому как социально значимый товар, дотируемый государством. А телевизор, значит, не социально значимый?
— Предлагаешь и их дотировать?
