Взор князя перешел ниже городища. Там к югу от моста, находился рынок – «торжище», сейчас пустующий, лавки, крытые торговые ряды и лабазы, все превращено в пепелища или было почти до основания разобрано, как и застройки подворий с избами, хлевами и сараями неукрепленного посада. Вон ремесленные концы слободок, кузни, гончарни, ближе к реке кожевенные мастерские и красильни, и тоже покинутые хозяевами.
И вот теперь он стоит на крутом берегу, пытается понять, что его ожидает будущим днем. Утро раскрасило небосвод ярким солнечным светом, нарядив все вокруг праздничными красками, красками подступившей осени. Войска выстроились в боевые порядки и походные колонны, ждали приказов своих воевод. Что же там Святослав, чего медлит? Вот, кажется началось.
– По-ошли-и!
Сотня за сотней прошли его вои, личные дружины ближних бояр, охотники ополченцы, нестройными колоннами двинулись сначала вниз с крутых берегов, неся на плечах лестницы, тяжело дыша, кашляя при одышке, и снова вверх. Взбирались помогая один другому, тащили тяжелые бревна таранов. Эх, во всякие времена нелегок солдатский хлеб, но понять это простому обывателю можно только когда война громко постучит в дверь его дома.
– Живей! Живей! Шевелись ленивцы! – подгоняли десятники молодежь, участвующую в первом походе. – Щиты не терять! Турила, Ошурок, Варяжко, Падинога, Тур! Разобрались по второму и третьему десятку, помогли тащить тараны! Оглоеды, поразжирались на княжьих харчах, а как до дела…!
Послышался голос боярина Творимира, одного из сотников князя:
– Вторая сотня ошуюю прими! Десятники, не зрю вашей помощи молодым воям!
– Лестницы в голову колонны!
Давно ушла в небытие тишина. Шум, гам, ругань и команды начальства заполонили пространство штурмующих. Войска громоздились на вал. На некоторых участках воев столько, что яблоку негде упасть! Подгоняемые ветеранами, сходу перешли на бег.
Владимир не в пример тестю, сам пошел на штурм. О, эта пресловутая молодость! Бежал с охороной за основными силами. Острым глазом подмечал, как отстают от других ополченцы. Что тут скажешь? Нет у городского люда привычки к войне, навык хромает, а то и возраст дает о себе знать.
– Берегись! Щиты на руки вздеть! – послышался глас боярина Тучка.
И надо сказать вовремя! Со стен в атакующих посыпались стрелы, появились первые раненые и убитые. Стены совсем близко.
– Прыгайте в ров! Чего стали? Бросай туда же лестницы. Вам по ним из него выбираться! Э-эх, зелень! Я те ща сброшу таран! Я те его так сброшу! Ежели кого ним пришибешь, лично его тебе в задницу впихну!
Молодец боярин, может народ подбодрить. Лех, один из охоронцев, схватив князя за пояс, с силой потянул на себя. Прикрыл кругом щита. Оказалось вовремя. Видно со стен его алый плащ смотрелся доброй мишенью и опознавательным знаком лучникам. Несколько стрел вонзились в щит.
– Княже! Гав не лови за ворогом смотри да не подставляйся! На то тебе и щит даден!
– Спасибо за науку, старый!
– А-а! Чего встал? Стрыбай в ров, а то, вои твои лестницы и утянут!
Начальствующий над первой сотней, сотник Бус, понукал своих. Закаленные и вышколенные воины сотни под самыми стенами сбили щитами подобие черепахи, в «мертвой» для лучников зоне дожидались отставших, накапливались, готовились бросить на стену лестницы и начать подъем по ним. С определенной периодичностью им на щиты и на траву у их ног, местные жители сливали кипяток и смолу, через раз чередуя свое угощение.
– Держаться! Не стонать! Потом, опосля боя можете мне поплакаться! – увещевал сотник.
Но тут и без него дело шло. А в стороне от них уже слышны звуки долбежки в ворота. Судя по звукам, долбят попеременно двумя таранами. Сейчас и защитникам и долбильщикам не позавидуешь! Бус рукой стер выступивший из-под шлема липкий пот.
– Приготовились!
Выждал мгновенья, дав бойцам осознать, что сейчас пойдут на смерть. Выдохнул:
– Щиты разомкни! Лестницы на стену!
Грубо, но надежно сколоченные приспособления с гулким стуком встали на стены.
– Десятники! Вверх пошли! Подпирай-подпирай!
По небу рясно летали стрелы, собирая свой скорбный урожай. Противники метали их друг в друга в надежде существенно ополовинить наличные воинские силы. Подступы к городищу усеивали тела убитых и раненых воинов. Кровь обильно окрашивала траву темными плямами. Под самими стенами тела чужаков, смешались с телами защитников города. Из-за всеобщего гвалта, стоны раненых услыхать было невозможно.
Может и выстоял бы Курск, да только слишком неравны были силы сторон. Свежие полки переяславской дружины, мало того что хотели драки, так еще и силы не растеряли в предыдущих сшибках. Все происходившее было похоже примерно на то, как стая воронья набрасывается на коршуна, и так полощит его, что перья летят во все стороны. Ворвались на стены, вышибли городские ворота, и как апогей жаждущие добычи дорвались до сладкого, пред ними открылась панорама улиц богатого торгового города.
Владимир в окружении охороны переступил городскую черту. Еще кипел бой на заборолах стен, еще сражались вои гарнизона, пытаясь подороже продать жизнь, но молодой князь уже знал, это действительно агония города. Он шел крайней улицей, граничащей с защитной стеной, старался рассмотреть и запомнить все происходящее.
