— Если понадобится, то да! — Князь тряхнул кудрями, и в его глазах появилось упрямство.
— Прекратите, Саид. Вы же не ребенок и должны понимать, что всем рты заткнуть невозможно. И вообще, не стоит себя винить в случившемся, если бы вас не опоили враги, ничего бы не произошло. И сядьте, пожалуйста, на место.
— Я понимаю, вам неприятна моя близость.
В голосе Саида прозвучала горечь, и он поднялся.
— Хватит говорить глупости, князь, — раздраженно прервала я давнего друга. — Сядьте и выслушайте меня, нам давно пора было прояснить наши отношения. Саид, я не испытываю к вам неприязни. За эти годы вы стали не только другом нашей семьи, но почти родственником. Вас любит Двэйн, обожают мои мальчишки, уважает мой дед. Неужели я могу к вам относиться плохо? Да вы единственный человек, кому я доверяю, кроме моей семьи.
— Но не любишь, — закончил за меня Саид.
— Я замужем. И какие бы трудности сейчас ни были у нас с Двэйном, я люблю его и останусь ему верной женой.
Мне не терпелось обозначить свою позицию, чтобы Саид и думать забыл о моем соблазнении, если у него есть такие мысли.
— Анна, я никогда не оскорбил бы тебя предложением стать моей любовницей. Да и не смог бы делить тебя с Двэйном или с другим мужчиной, будь он хоть десять раз твоим мужем. Ты мне нужна как воздух, но только в единоличное обладание. Судьба сыграла со мной злую шутку, отдав любимую женщину названному брату, убить которого у меня не поднимется рука. Знаешь, за эти годы я, кажется, пришел к единственному верному решению — не мешать вашему с братом счастью. Если бы мог, я уехал бы на другой край земли, но мне без вас плохо, без тебя, без мальчишек.
— Саид, ты еще молод, у тебя может быть своя семья, — тихо произнесла я, стараясь не показать другу своей жалости.
— Вы моя семья, Анна, и другой мне не надо! Ты же хотела прояснить отношения? Я тебя выслушал, теперь твоя очередь. Анна, я люблю тебя, любил и буду любить. Меня бесит, когда ты пытаешься познакомить меня с какой-нибудь «подходящей» девушкой, когда заговариваешь о том, что мне пора жениться и завести собственных детей. Мне не нужна нелюбимая жена. И если я не могу быть твоим мужем, то и дальше буду другом, братом. И не надо меня жалеть, я свой выбор сделал! — Саид круто развернулся и пошел в глубь дома.
Я тоже не стала долго засиживаться в гостиной и поднялась в отведенные мне комнаты. У Саида не было женской половины, и помещения в доме располагались привычно для меня, сказывалось долгое проживание князя в моей стране.
Ночь прошла спокойно, никто не пытался вломиться в мою спальню, а тихая перекличка охранников под моими окнами совершенно не мешала. Уснуть у меня получилось не сразу, да и сны в основном снились тревожные. Только под утро, когда прохладный воздух проник в комнату, я провались в глубокий и спокойный сон.
— Миледи, доброе утро, — чинно вошла в мою спальню Роза с ворохом одежды. — Я подготовила для вас платья на выбор и воду для омовения. Прикажете подать завтрак в гостиную или примете приглашение князя Мансура?
— Доброе утро, Роза. — Вставать и окунаться в очередные неприятности, которые не заставят себя ждать, очень не хотелось. Но я все же находилась в Камсуре по рабочим вопросам, а не в гостях. — Рада, что и ты здесь. Я, наверное, приму приглашение князя. Кстати, а в чем оно состоит?
Есть в одиночестве я не любила, да и не мешало бы узнать у Саида последние новости. То, что он встал раньше меня и многое успел сделать, я даже не сомневалась.
— Завтрак в саду, миледи, — ответила Роза, недовольно поджав губы. — Хотите, я побуду с вами рядом?
— А смысл? Я и так провела ночь в доме неженатого мужчины, — хмыкнула я, садясь на кровати. — Истинная леди покончила бы жизнь самоубийством, чтобы смыть со своей репутации такой позор, но, похоже, я не она. Я слишком люблю свою семью и, надеюсь, они меня тоже.
— Мужчины не прощают даже намека на измену, госпожа, — вздохнула Роза. — Но вы правы, убиваться из-за слухов — глупо. Помочь вам с прической?
— Спасибо, но сегодня я собиралась заплести две обычные косы, — улыбнулась служанке. Мне хотелось еще немного побыть одной, подумать, а осуждающий взгляд Розы, которая разглядывала рисунок на моей руке, очень отвлекал. — Можешь идти.
Умылась и оделась я быстро, годы, проведенные в статусе герцогини, не сделали из меня беспомощную неженку. Наоборот, мне нравилось чувствовать себя уверенно в любой ситуации, а это невозможно, если не умеешь самого малого, например, самостоятельно одеваться. Но кого-то такая жизнь устраивала, а я даже расчесываться предпочитала сама. Это действо меня успокаивало. Тем более одно время только утром мы с Двэйном могли обсудить все насущные вопросы. А так как ни он, ни я не любили посвящать прислугу в наши личные дела, то разговор проходил за утренними сборами.
Взгрустнулось. Как бы я ни гнала мысли о супруге, как бы ни надеялась, что смогу все ему объяснить, но сердце все равно сжималось от боли и безысходности. А может, все дело в тусклом свете? Вдруг из-за деревянной решетки на окне и мысли приходят в голову сугубо мрачные? Взяла гребень и перешла в гостиную, прилегающую к моей спальне. Забралась с ногами на низкий диванчик, по-другому сидеть на нем было неудобно, и занялась волосами, попутно вспоминая вчерашний день. Я и так, и эдак прикидывала, но все упиралось в отсутствие данных. Как можно размышлять, кто виноват в убийстве, если у меня на руках нет даже показаний свидетелей и списка подозреваемых? Какой смысл в предположениях, если нет возможности их подтвердить или опровергнуть?
— Анна, с добрым утром.
