наградой. Вот только две женщины в это время смотрели на меня, а одна на младенца. Подозрительно? Не то слово. Причем не столько старая женщина, ревнующая мужа к ребенку, сколько те, что помоложе, невзлюбившие меня с первого взгляда. Подкинуть им пищу для размышления? Ведь не просто так Джанжуур привел жен на этот обед, да еще и меня рядом с собой посадил?
— И это замечательно, — произнесла я, тоже склоняясь к новорожденному, осторожно поправила пеленку, погладила крохотные пальчики. — Знаете, князь, я уверена, что судьба уготовила Азамату великое будущее. По-другому и быть не может, да, малыш?
Мальчонка беззубо улыбнулся во сне и схватил меня за палец. Сердце наполнилось теплом, смыв весь негатив, который вылил на меня Августиан. Я знаю, что это был хватательный рефлекс, но так хочется верить в чудо и в то, что ребенок действительно вырастет достойным человеком.
— Он узнал ваш голос, леди Рибианна, — с некоторой ревностью сказал Джанжуур. — Мне он еще ни разу не улыбался.
— А вы пробовали разговаривать с сыном? Конечно, он сейчас ничего не понимает, зато слышит и чувствует интонацию. Говорят, новорожденным больше нравятся женские голоса. Кстати, у вас есть хорошая возможность подтвердить или опровергнуть этот факт.
Я одарила приветливым взглядом не только князя, но и его жен.
— Если только с вашей помощью, леди Рибианна, — вздохнул Джанжуур и сел ровно. — Наша с вами вчерашняя беседа заставила меня задуматься. Признаю, в ваших выводах, возможно, есть рациональное зерно. Надеюсь, после обеда вы уделите мне время?
— Всенепременно, князь. Честно признаться, я и сама хотела просить вас о беседе. Взять хотя бы ваш щедрый дар, который меня, мягко говоря, озадачил, — проговорила я в надежде, что Джанжуур поймет меня, не решаясь на откровенности в присутствии посторонних. Вряд ли нас слышали на другом конце стола, откуда на меня бросал собственнические взгляды Августиан и обеспокоенные Саид, но подозрительные жены князя не пропустили ни одного слова — это точно.
— Тогда договорились. Кстати, забыл представить вам своих жен: Назима, Зухра, Сабима. Они не говорят на вашем языке, так что если вы все еще хотите задать им некоторые вопросы, то придется воспользоваться моей помощью.
Сказано было так, что стало сразу ясно — Джанжуур предлагал объединить усилия. Сомневаюсь, что такое желание у него возникло всего лишь из-за ночных размышлений. Неужели что-то еще случилось? И еще, мне кажется, князь серьезно недооценивал своих жен. Может, в полной мере языком они не владели, но кое-что они все же понимали. Кто-то меньше, кто-то больше, но иногда и этого бывает достаточно для умного человека.
Глава 9
Мы сидели в кабинете правителя и битый час обсуждали мой план. В этот раз, помимо Князя, Саида и меня, присутствовал доверенный человек Джанжуура и Августиан. Последний навязался в нашу, практически дружную компанию врожденной наглостью и шантажом. Монарх напомнил мне и Князю, что я все еще являюсь его подданной и служу на благо своего государства, а также что он может в любое время отправить меня домой.
Я ни капли не удивилась такому заявлению, а вот Саид был неприятно поражен. Похоже, он еще больше уверился, что на родине меня не любят и не ценят, а некоторые еще и угрожают. Уверена, дома меня ждет очередной разговор с Саидом, где он будет мне доказывать, что так жить нельзя, что призвание женщины быть любимой и счастливой, а не слушать оскорбления от чужих мужчин, будь они хоть трижды короли. И это он еще не знает, о чем мне говорил Августиан, когда мы шли в столовую. Но я об этом никому не скажу, только от деда скрывать не буду, чтобы он понял, почему им с мальчишками не стоит торопиться с возвращением на родину.
Но об этом я подумаю вечером, а сейчас мне нужно убедить Джанжуура, что беседа с бывшим советником необходима. Я думала, Князь не пустит меня в гарем и не разрешит допрашивать его обитательниц, но нет, с этим он согласился сразу, и даже пообещал обеспечить сопровождающими для прогулки по территории дворца и всего паркового комплекса. То есть мне намекнули, что я могу идти куда пожелаю, только бы не приставала с глупостями к занятым и умным мужчинам, которые будут искать «гиену», пробравшуюся в «стадо» Князя.
— И все же я настаиваю, — твердо произнесла я, игнорируя гневное сопение Августиана. — Вы, уважаемый Князь, сами мне подарили дом бывшего советника, так будьте же последовательным, разрешите мне с ним поговорить, пока еще есть такая возможность.
— Леди Рибианна, уверяю вас, это совершенно не имеет смысла. Преступник ответил на все вопросы, даже те, которые ему не задавали. И вообще, зиндан — не место для благородной женщины. А бывший советник не в том состоянии, чтобы внятно говорить, — скривился Джанжуур, своим ответом подтвердив мою догадку.
Я прекрасно понимала, что за такой короткий срок признательные показания можно вырвать только пыткой. Вот только они теряют всякий смысл, ведь так можно любого человека заставить сознаться в чем угодно.
— Князь, я всего лишь хочу успокоить приговоренного к смерти, сказать, что позабочусь о его жене и ни в чем не повинных детях, — решила я применить хитрость, раз уж на разумные доводы Джанжуур не реагирует.
— Женщины, — скривился он. Тут в корзинке завозился малыш, кряхтя и возмущаясь. Джанжуур посмотрел на сына и улыбнулся, разом став
