любящим родителем, а не холодным и жестким правителем. — Хорошо, леди Рибианна, вы можете поговорить с приговоренным. Манор вас проводит, он же будет гарантом вашей безопасности.
— А он знает, в какой темнице сидела преступница? — как бы невзначай уточнила я.
— Идите, леди Рибианна, Манор полностью в вашем распоряжении. Можете задавать ему любые вопросы, которые касаются убийства Нияматы. Завтра жду вас к десяти утра, будут готовы списки, и мы с вами вместе их посмотрим, — поспешил избавиться от меня Джанжуур.
Все же из-за присутствия Августиана о женах Князя и моих подозрений на их счет мы не разговаривали. Мало какой мужчина готов признаться, что неспособен уследить за своими женщинами. А правитель Объединенной Степи тем более. Так что я ни словом, ни делом не намекнула, что подозреваю жен или наложниц Джанжуура. Я свой интерес к гарему объяснила тем, что у преступницы могла быть соучастница среди прислуги. К тому же никто не осматривал комнаты Нияматы, их просто закрыли. Князю было тяжело входить в них, а пускать кого-то чужого туда, где был счастлив, это все равно, что дать потоптаться в своей и без того кровоточащей душе. Конечно, мужчина этого не говорил, но я видела его глаза, взгляд, уставшее и постаревшее за последние сутки лицо. «Да и что там искать?» — спрашивал у меня Джанжуур. И его поддерживали все присутствующие, ведь они знали, пусть и со слов Князя, что Ниятмату убили совсем в другом месте. Я тоже не знала, что хочу найти в комнатах наложницы, но считала необходимым проверить все версии.
— Всего доброго, уважаемый Князь, завтра я обязательно прибуду к назначенному времени, — склонила голову, прощаясь. Потом вспомнила, что надо для приличия и Августиану сказать парочку слов: — Ваше Величество, позвольте откланяться?
— Леди Рибианна, уделите мне несколько минут. — Король подхватил меня под локоток и отвел в сторону. — А скажите-ка мне, драгоценная кузина, с каких пор вместо того чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями, вы подвизались на расследовании преступлений? Славы захотелось? Или вам не дает покоя, что лавры за прошлые расследования достались не вам?
Я опешила. Ему что, мало тех оскорблений, которыми он меня осыпал до обеда? В душе закипал гнев, и только врожденное благородство не позволяло опуститься до грубых слов в адрес собственного сюзерена. Пока боролась сама с собой, успела заметить, что в этот раз Августиан не активировал свой амулет от подслушивания. Я бросила быстрый взгляд на Джанжуура и поняла, что монарх все это говорил с вполне определенной целью — чтобы его услышал князь и его помощник. Но зачем?
— Ну что вы, Ваше Величество, для меня первоочередную роль играет торжество справедливости, — подарила Августиану свою самую обворожительную улыбку, а вот свое отношение к мужчине из взгляда прятать не стала. Пусть видит, как я к нему отношусь. — И я не могу оставить своих новообретенных родственников без помощи. А насчет обязанностей, смею напомнить, что траур продлится еще несколько дней.
Король дураком не был, сразу понял к чему я клоню и куда его тактично посылаю. Глаза Августиана полыхнули, он сунул руку в карман, и на миг я заметила, как нас окутало марево. Ага, включил все-таки свою глушилку, теперь будет портить нервы по-настоящему.
— Анна, я не перестаю вам удивляться, — зашипел король. — Горячий ветер степей совершенно испортил ваш характер. Или это заслуга князя Мансура? Но больше всего меня расстраивает, что вы за несколько дней растеряли всю свою рассудительность и осторожность, забывая, что эта поездка не продлится долго и вам придется вернуться на родину.
— Вы так уверены, что я вернусь? — улыбаясь, спросила короля. Конечно, я не собиралась оставаться в степи и бросать мужа из-за угроз Августиана, но почему бы не попугать монарха? — Вы же сами говорили, что моей репутации нанесен непоправимый урон, что теперь меня не примут ни в одном приличном доме. Да и Двэйн выберет работу, а не меня. И что мне остается? Похоронить себя в поместье? По полгода ждать, когда супруг решит нанести визит своей неугодной жене? И не надо мне напоминать о другом варианте, который вы озвучили перед обедом. Мой ответ — нет.
— Почему? — глухо спросил Августиан, удивив меня таким вопросом. Честно признаюсь, я ждала нового витка угроз и оскорблений.
— Потому что для меня верность не пустой звук. Не репутация, которой кичатся все прочие аристократы, а именно верность — своей семье, своим принципам. Те отношения, что вы предлагаете, для меня существуют только в браке.
— Как же с тобой сложно, Анна, — вздохнул Августиан. — Иди, ищи настоящего убийцу, расследование у тебя получаются лучше, чем дипломатические переговоры. Только не делай глупостей — не лезь в самое пекло. Вокруг тебя крутится достаточно мужчин, пусть они подставляются под нож или арбалетный болт.
Я молча склонила голову в знак согласия и отошла к Саиду, все еще пытаясь понять, что творится с Августианом. То он угрожает и шантажирует меня, то чуть ли не извиняется и выказывает заботу. Друг тут же подставил свой локоть, явно с трудом подавляя желание обнять меня, а может, и ударить Августиана.
— Всего доброго. — Еще раз склонила голову перед своим королем и Джанжууром, прощаясь. Потом посмотрела на князя и новоиспеченного помощника: — Ну что, в путь, господа?
Уже выйдя за дверь, я услышала начало разговора между Джанжууром и Августианом.
— Не знал, что у леди Рибианны есть опыт в раскрытии преступлений, — произнес князь.
— О, не только, — ответил король. — Только благодаря ей был предотвращен переворот в моей стране. Но эту секретную историю я вам, дорогой друг, не расскажу. А вот другую, не менее занимательную…
