обман с фиктивным наследником, и в какой-то момент вас, Джанжуур, убили бы, списав все на происки врагов. И в идеале после подписания договора между нашими странами, так как в этом случае заговорщики обеспечили бы себе еще и вооруженную поддержку дружественного государства.
— Леди Рибианна, вы можете подтвердить, что Сабима не причастна к убийству Нияматы? — с надеждой спросил Джанжуур. Не думаю, что он из большой любви к жене хотел убедиться в ее невиновности, скорее его мучило то, что вокруг одни предатели.
Я встала, подошла к женщине и протянула ей свою открытую ладонь. Сабима подняла на меня взгляд, но свою руку вложила. А я сознательно потянулась к чужому дару, было нелегко, но хаос перед глазами наконец-то упорядочился, подкинув мне несколько картинок из прошлого и, кажется, будущего женщины.
— Она действительно ничего не знала о готовящемся убийстве, хотя догадывалась, что это сделала Карина. Заметила кровь на ее одежде. — Я отшатнулась и практически упала в свое кресло, в голове будто били барабаны, а перед глазами все плыло. — Мой вам совет, Князь, сделайте ребенка своей жене и отправьте ее в родной аул. Это в том случае, если вы не готовы ее простить.
— Вы что-то видели в будущем? — оживился Джанжуур. — Что? У меня еще будут дети? Сыновья?
— Все зависит от вас, — усмехнулась я, не собираясь посвящать Князя в свои видения.
— То есть вы мне ничего не расскажете, — правильно понял меня Джанжуур. — Манор, проводи Сабиму в ее комнату и поставь охрану, мне нужно время, чтобы принять верное решение.
— А как же Карина? — Манор поднялся и подошел к жене брата, та еще не верила, что ее не отправят в зиндан. А может, не настолько хорошо знала алардский, чтобы дословно понять приказ Князя.
— Я сам с ней разберусь, — процедил Джанжуур, и мне от его тона стало страшно, похоже, я рано приписала его к сдержанным и понимающим людям. — Вот только Саида с леди Рибианной провожу.
Манор кивнул мне на прощание и вывел Сабиму, я уже хотела разбудить Саида, но Князь меня остановил.
— Знаете, леди Анна, я действительно был плохим мужем. Я о многом жалею, еще большее хотел бы поменять в своей жизни, но мы не властны над прошлым, — грустно улыбнулся Джанжуур. — Еще вчера я голыми руками удавил бы убийцу моей Нияматы, а сегодня сижу с вами и не тороплюсь этого делать. Почему? Неужели размяк? Или это ваше влияние? Я заметил, что в вашем присутствии все мужчины стремятся быть лучше, благороднее. Вы, леди Анна, прирожденная королева. Есть в вас что-то такое, что одновременно восхищает и пугает. Уверен, если вы когда-нибудь захотите править миром, он будет у ваших ног. Я рад, что вы согласились стать названной матерью Азамата, а то у меня возникло бы искушение сделать вас моей женой. Не надо хмуриться, леди, я помню, кто ваш супруг, но поверьте, настоящего мужчину сильный соперник только радует. Ладно, будите нашего друга, а то я вам сейчас наговорю лишнего.
— В вас говорит признательность, на самом деле я совершенно не в вашем вкусе, — улыбнулась Князю.
— Что такое вкус? Это олицетворение наших комплексов и потаенных желаний. Да, мне нравится другой тип женщин. Но вы, леди Анна, идеал жены: верная, умная, уравновешенная, надежная. На такую, как вы, можно смело бросить не только детей и хозяйство, но и дом со страной, и все будет в полном порядке. Но хочу вас предупредить, мужчин это очень расхолаживает, нам необходимо чувствовать свою значимость и нужность.
Джанжуур криво улыбнулся и встал. Я потянулась к Саиду, чтобы его разбудить, но он перехватил мою руку и поднес к губам.
— Не слушай его, Анна, не все мужчины такие, какими их описывает Князь.
— Я знаю, Саид, знаю, — вздохнула, думая о том, что во многом Джанжуур прав, я слишком увлеклась, демонстрируя свою силу и независимость. — Как думаешь, мы в такое время сможем покинуть дворец?
— Обижаете, леди Рибианна, — более официально произнес Князь, чем еще недавно. — Я понимаю ваше нежелание оставаться в моем доме, но меня больше задевает, что вы сомневаетесь во мне. Вас отвезут, я распоряжусь.
— Простите, Князь, — повинилась я.
— Прощу, если пообещаете приехать на день рождения Азамата в следующем году.
— В следующем вряд ли, есть у меня предчувствие, что мне будет не до поездок, а вот на двухлетие вашего сына я обязательно приеду. И детей с собой привезу, — улыбнулась в ответ. Говорить о том, что к тому времени детей у меня прибавится, не стала из-за страха спугнуть такую желанную реальность.
Мы шли по коридору с Саидом и Князем, мужчины о чем-то разговаривали, а я будто наяву видела беленькую и маленькую девочку, мою дочку, которая с любопытством разглядывала подросшего черноглазого Азамата. Дар старика пытался увести меня за собой, подкидывая все новые и новые картины будущего, не только моего, но я не хотела ничего видеть, потому что в жизни не бывают только радости, а о горестях знать заранее я не хотела. Кто-то скажет, а как же возможность их предотвратить? Я в такую возможность не верила, хотя бы потому, что не владела даром в полной мере, не мой он и не мне его использовать…
