обломанные ветки усеивали поляну, а за стволом кто-то выл и тявкал, мелькая рыжей шкурой. Чармейн наклонилась вперед, заглянула за ствол и увидела крупную лису, скребущую передними лапами, стараясь безуспешно освободить задние из под поваленного дерева.
Лиса совсем ошалела от боли и несвободы и на подошедшую Чармейн ощерилась и утробно заворчала.
— Тише, тише, я пришла тебе помочь, — прошептала Чармейн протянув ладонь вперед в успокаивающем жесте.
Пасть полная острых зубов клацнула в волосе от пальцев. Чармейн одернула руку и отступила на безопасное расстояние. Как же освободить лису, ведь именно это требует от нее Хозяин леса? Чармейн уперлась ногами в землю, спиной в дерево и принялась толкать ствол, но ее силенок не хватало, а лиса бесновалась рядом, мешая сосредоточиться.
— Глупое животное, — досадливо прошептала Чармейн.
Этот ствол не под силу сдвинуть и десяти богатырям, не то что беременной девушке, пусть и наделенной особой силой. Лиса устала, положила голову на передние лапы и жалостливо заскулила. Чармейн прикусила губу. Медлить нельзя, рыжую необходимо достать. Дэмиен всегда выходит из дому с котомкой полной инструментов, а она выбежала, ни о чем не подумав, и теперь приходится локти кусать.
Она попыталась сдвинуть ствол, потянув со стороны кроны. Безрезультатно. Просунула толстую ветвь между корой и землей — впустую. А лиса недоброжелательно наблюдала за Чармейн, скуля на одной ноте.
Погода портилась, задул пронзительный ветер и солнце застили темные бока туч. В Вирхольме будет сегодня гроза и погибнет урожай. Или рухнет пара сараев. Как Хозяин леса решит с наказанием.
Нет! Чармейн еще не сдалась, не бросила лису подыхать от голода. Сдвинуть сосну невозможно, но откопать задние ноги ей под силу!
Чармейн достала из широкого кармана фартука плоский камень с зазубренным краем, подобранный в реке. Она совсем забыла о нем!
— Тише, тише, — Чармейн потихоньку подбиралась к лисе.
Та предупреждающе взвизгнула и вздыбила загривок. Чармейн запела тихую мелодию, медленно приближаясь. И в последнюю минуту сумела отскочить и избежать встречи с острыми зубами.
— Чтоб тебя!
С неба начала литься противная морось. Лиса дрожала и клацала зубами. Чармейн поежилась, утерла выступившие слезы и прошептала про себя:
— Вы еще увидите!
Затем оторвала несколько полос от юбки, завязала на левой руке в несколько слоев. Острый камень взяла в правую руку.
— На! Кусайся, раз невмочь!
Чармейн сунула обмотанную руку прямо в морду лисе, и та вцепилась как бешеная, разом прокусывая острыми клыками все пять слоев. Чармейн стиснула зубы, выругалась и принялась с остервенением копать, корчась от боли.
Через несколько минут задние ноги рыжей оказались на свободе. Лиса, разжала челюсти и поползла в кусты, проворно перебирая передними. Чармейн рванулась вслед за нею, но поняла, что свое дело она выполнила, с этого момента о животном позаботится Хозяин.
По дороге домой рука занемела и нестерпимо ныла. Из прокушенного запястья сочилась кровь. Чармейн шла, баюкая больную руку, грязная с ног до головы, в порванном платье — Дэмиен возвращался в очень похожем виде после рабочего дня в лесу.
И все же она улыбалась солнцу, нежила лицо в косых лучах, упиваясь собственной победой. Лиса спасена, а то, что Чармейн смалодушничала и пару раз подумывала все бросить и сбежать за завесу, никто не узнает.
Когда она вышла из леса, то увидела Дэмиена на пороге дома. Он тренировался ходьбе на костылях. Упираясь двумя палками в землю, прыгал на здоровой ноге, размахивая больной, с выражением упрямства на лице. Получалось совсем неплохо, с каждым прыжком он продвигался на два шага вперед. И палки были особые — ветки крепко обнимали локоть, а толстый сук удобно ложился в ладонь.
Чармейн замерла с открытым ртом. Как он суметь встать на следующий день после перелома? Откуда взял костыли? По лбу мужа стекал пот, а мышцы рельефно выступали под тонкой рубашкой при каждом броске вперед. Его сила воли, выдержка, умение превозмочь себя — все это вызывало уважение, растекалось плавленым золотом в груди.
— Дэмиен!
Он поднял голову, увидел Чармейн, и лицо Дэмиена засветилось. Как чудесно возвращаться к человеку, который так на тебя смотрит!
— Что с твоей рукой?
Чармейн рассказала о лисе, Дэмиен внимательно слушал, поглаживая бороду, опираясь одной рукой на костыль. Второй костыль держался на локте двумя крепко сплетенными ветками.
Когда она закончила рассказ, он обнял жену и крепко прижал к себе.
— Белочка, я о тебе беспокоился.
— Мы с тобою два калеки, — усмехнулась Чармейн.
— Рана быстро заживет, ты увидишь.
— Как твоя нога?
Они зашли в дом, и Дэмиен показал на повязку, вытянув ногу:
— Посмотри, что случилось за ночь.
Чармейн наклонилась и разглядела, что вчерашняя странная палка выпустила множество усиков, которые плотно окутали ногу и заключили лодыжку в плотный футляр. Она пробежалась пальцами — тонкие веточки на ощупь были твердыми как железо.
Теперь Дэмиен усадил жену и аккуратно отрезал порванный рукав. Чармейн отвернулась, чтобы не смотреть на прокушенную руку. Дэмиен достал несколько баночек, принес котелок с водой — все это с двумя костылями, прыгая на одной ноге! Чармейн вызывалась ему помочь, но он осадил жену.
Она откинулась назад и наблюдала за ним из под прикрытых глаз. Дэмиен уселся напротив, вытянул сломанную ногу. Аккуратно промыл рану легкими касаниями. Чармейн смотрела на его лицо — сосредоточенное, с нахмуренными бровями. Дэмиен не хвалился своими достижениями, не просил награды, но его тихим мужеством можно только восхищаться. Он вполне мог лежать в постели и ждать заботы Чармейн. Нужно сделать зарубку на памяти, никогда не принимать любовь Дэмиена как данность.
Муж закончил промывать рану. Отложил в сторону плошку с водой и тряпкой и достал следующую с лекарствами и чистыми бинтами. Но почему-то медлил. Закрыл глаза и занес свои ладони над укусом, да так и замер.
— У тебя жар идет из рук!
— Ты чувствуешь? — Дэмиен удивленно открыл глаза. — Хотя, ты уже сама наполовину лесничая…
Чармейн схватила здоровой рукой ладонь мужа. Обычная мозолистая ладонь, ничуть не горячая. Зато раны перестало саднить и сукровица уже не сочилась, застыв прозрачной каплей.
— Ты колдуешь? Дэмиен, да ты маг!
Чармейн отлично знала, что лес волшебный, да и фейри могут по своему желанию колдовать — менять личину или управлять природой. Но то волшебство было частью неизведанного, а Дэмиен был таким же человеком, как она сама, разве что мог слышать задания. До этой минуты она и не подозревала в нем способность к магии.
И опять ее поразила скромность мужа. Другой бы на его месте давно красовался особой силой, а он заметно смутился под ее восторженным взглядом.
— Что еще ты умеешь? — спросила она, и тут же появилось ощущение неправильности
