долго не продержится — его то и дело пыряли мечами и копьями, выискивая бреши в доспехах.
— Быстрее, Док! — взвыл слева Берс, получив стрелу в живот.
Чуть позади меня методично щелкала тетива. Стинг не орал и не матерился, а, стиснув зубы, методично отправлял в полет стрелу за стрелой, пронзая противником почти в упор. После каждой пары выстрелов он смещался в сторону — не то выбирая позицию получше, не то, наоборот, пытаясь укрыться от лучников противника.
— Док, ну быстрее! Чего ты там завываешь опять?!
Я обернулся на Дока. Тот подпалил конец связанных между собой фитилей, все громче распевая что-то на протяжный мотив.
— … все по места-а-ам! Последний пара-а-ад наступа-а-а-ет…
Израненный Данила упал на колени, и на него навалились сразу человек пять, так что он исчез под телами нападающих. Слева из туннеля выбежало еще с десяток бойцов. Чуть позади них вышагивал здоровенный латник в серебристой броне. Его двуручный меч, бурый от потеков крови, взметнулся вверх, будто заносимая над плахой секира палача. Один из тех самых неписей-бойцов!
— До-о-ок!! — заорали Псы хором.
Но я видел, что дело уже сделано — по фитилям стремительно бежали огоньки, разбрызгивая яркие искры, как у бенгальских свечей. Док, выпрямившись во весь рост, запел еще громче:
— Врагу не сдаё-е-ется наш гордый варя-а-а-г…
Я в ужасе оглянулся на догорающие фитили, и по спине пробежал холодок ужаса. Да они ведь это специально! Мы здесь все сейчас сдохнем, прихватив при этом и своих противников. Взрыв в замкнутом пространстве, даже если не обрушит потолок — все равно превратит эту шахту в нашу братскую могилу.
— Пощады никто не жела-а-а-а-ет! — уже хором подхватили Псы.
Гребаные самоубийцы!
Я зажмурился, но даже сквозь закрытые веки глаза резануло яркой алой вспышкой.
Глава 16. Разговор по душам
С тех пор, как я получил доступ в Артар, реальность все больше отходила на задний план. Я снова пропустил тренировку, да и вообще не выходил из квартиры. Заказал всякой снеди с доставкой, валялся на диване, смотря видео в сети и потихоньку наполняясь к себе тихим презрением. Как же меня зацепило-то! Этак я превращусь в очередного задрота, которому игра важнее всего на свете. А ведь, как ни крути, Артар — всего лишь игра. Да, шагнувшая далеко вперед по реалистичности и размаху, но всё равно — имитация, условность. Фальшивка…
Легко сказать. Любая игра — хоть виртуальная стрелялка, хоть футбол, хоть обычный покер, в какой-то момент может превратиться в нечто большее.
Терехов в первой половине дня звонил мне раз десять, потом оставил текстовые сообщения. Я отмахивался от всего — разговаривать ни с кем не хотелось. Настроение было не то, чтобы паршивое, но какое-то подавленное. Я чувствовал себя опустошенным и потерянным. Лениво пережевывая очередной кусок пиццы, лазал по видеоканалам, пытаясь отвлечься от воспоминаний. Но кровавые сцены последней игровой сессии все снова и снова всплывали в памяти.
Такое забудешь…
Сигнал дверного звонка я поначалу и не расслышал. Но когда в дверь основательно бухнули кулаком, встрепенулся.
— В запой ушел, что ли? — мрачно осведомился Терехов, разглядывая меня — взъерошенного, опухшего, в грязноватых домашних трениках.
Через порог он переступил без приглашения, сам захлопнул за собой дверь, щелкнув замком.
— Проходите, чувствуйте себя, как дома, — ехидно усмехнулся я.
Под тонким светлым плащом у Терехова оказался неизменный строгий костюм, не скрывающий военную выправку. Таким я его видел в самую первую нашу встречу. По-моему, с тех пор прошло не три дня, а годы. Теперь мне казалось, что классический двубортный пиджак смотрится на безопаснике как-то нелепо. Уж слишком привык его видеть в доспехах с эполетом в виде львиной морды.
Впрочем, я утром и от своего-то отражения в зеркале шарахнулся. И волосы на голове казались каким-то лишним и неудобным дополнением. Побриться, что ли, налысо и в реале?
Терехов прошелся по моей крохотной комнатке и присел на край стола. Скрестив руки на груди, долго буравил меня взглядом. Я молчал. Разговаривать мне все еще не хотелось. По крайней мере, с ним.
— С хороших новостей начать или с плохих? — наконец, сказал он.
