вот среди очень богатых людей таких оказывалось больше всего. По ее мнению, когда размер состояния у человека становится таким, к которому подходит словосочетание «Денег куры не клюют», то в башке у него переключается некий тумблер, отвечающий за адекватное поведение и такое же отношение к жизни. Не у всех, конечно, но у многих. И вот тогда эти товарищи начинают идти вразнос, устраивая вещи, которые еще годом ранее им бы и в голову не пришли. Кто-то устраивает восхождение на Пик Коммунизма двадцати полуобнаженных красавиц-моделей. Кто-то упивается чувством собственного величия, покупая себе десятка два гектаров земли на Среднерусской равнине и выстраивая там виллу в римском стиле, причем со всеми делами вроде вакханок, Диогена в бочке и точной копии Колизея с гладиаторами в комплекте. Ну а у кого-то просто едет крыша, после чего он приходит в банк, где сообщает совершенно незнакомому человеку дико важную информацию о том, что надо бы поговорить с мамой.
– Хорошее дело, – максимально дружелюбно сказал я Ряжской. – Мама – это очень важно. Не дело родителей забывать. Да вы прямо сейчас возьмите и ей позвоните. Вон телефон стоит, звонок в город через «девятку».
– Туда, где она сейчас находится, по телефону не позвонишь, – мягко объяснила мне женщина. – Увы и ах. Она умерла три года назад.
Твою-то мать. Возвел напраслину на человека, никакая она не чокнутая. Нет, здоровой ее тоже не назовешь, если она всерьез думает, что можно вот так просто с тем светом связаться, но хоть логика в ее словах и поступках появилась.
А еще я теперь знаю, кто эту увядающую красавицу на меня навел, и кому она звонила, обо мне справлялась. Вариантов немного, точнее – один всего и есть.
Все, достали меня. Вот прямо с этого момента думаю только о своих интересах и никому больше не помогаю. Просто с каждым добрым поступком я делаю себе, любимому, все хуже и хуже. Вот оно мне надо? Я же не мазохист?
– Мои соболезнования, – печально опустил глаза в пол я. – Это очень, очень печально.
– Саша, надо чтобы вы помогли мне с ней переговорить. – Хоть голос Ряжской по-прежнему был медовым, я уловил в нем нотки непреклонности. – И я точно знаю, что, в отличие от иных дипломированных магов, колдунов и шаманов, вы на самом деле можете слышать тех, кто покинул этот мир.
– Ольга Михайловна, вас кто-то дезинформировал. – Мне не оставалось ничего другого, как начать строительство словесных редутов для своей защиты. – Я сотрудник отдела финансового мониторинга, а не медиум. Нет, в детстве я с двоюродными сестрицами вызывал духов, бывало. Ну знаете, это когда все дружно кладут пальцы на блюдечко и заупокойными голосами бубнят: «Дух Пушкина, приди». Но и только. Да и тогда, сдается мне, никакой не дух к нам приходил, а Катька, зараза, блюдечко двигала. Это старшая из моих двоюродных сестер.
Женщина лукаво прищурилась, в уголках ее рта обозначилась полуулыбка. Она не стала мне ничего говорить, просто достала смартфон (к моему удивлению, не какой-нибудь пафосный «Верту», а вполне себе демократичную модель средней руки), отыскала в контакт-листе нужный номер, и нажала «Вызов».
Я, поняв, кому она звонит, не смог удержать печальный вздох, и Ряжская, которая, судя по всему, была очень умной бабой, верно его расценила. Очень уж повеселел ее и без того негрустный взгляд. А чего ей печалиться? У нее на руках четыре туза и «джокер».
– Алла, здравствуй, – подтвердив мои предположения, произнесла она. – Ты права, он очень славный мальчик. Да-да, неглупый, хитрый и вполне симпатичный. И то, что он будет юлить, ты тоже верно предположила. Ну да, эдакий лисенок Вук. Передаю трубку.
После этого она протянула мне свой смартфон, даже не потрудившись добавить к этому жесту что-то вроде: «Это тебя» или «Поговори».
– Да, – приняв его, обреченно произнес я.
– Саша, здравствуйте, – голос, который я услышал, был предсказуемо знаком. – Это Алла, супруга Семена Марковича. Не думаю, что вы меня уже забыли.
– Добрый день, Алла, – пробубнил я. – Нет, не забыл. Еще раз примите мои соболезнования.
– Саша, помогите Олечке, – сразу взяла быка за рога моя собеседница. – Вы можете, я же знаю.
– Как? – жалобно поинтересовался я. – Как мне ей помочь? У меня нет прямого канала связи с загробным миром.
– Но мне же вы помогли? – резонно заметила Алла.
– Простите за прямоту, но тут имела место быть обычная жалость, – решив, что хуже уже не будет, начал импровизировать я. – Про ключ я узнал от самого Семена Марковича, еще когда он живой был. Просто оказался рядом с ним тогда, когда он арендовал ячейку и услышал, как он бормотал себе под нос: «И уберу его в нижний сейф загородного дома». Ну а потом столкнулся с вами в банке, смотрю – убивается очень красивая женщина, в отчаянии пребывает. И мужа потеряла, и состояние вот-вот медным тазом накроется. Ну, не каменный же я. Вот так и…
– Саша, вам не идет врать, – укоризненно сообщила мне Алла. – Нет, звучит здорово, вполне приемлемая версия, но все было совсем по-другому, вы это знаете, и я это знаю.
– Не вру ни словом, – выпучив глаза, задышал в трубку я. – У меня и свидетели есть, если что.
Что неплохо – Витод и вправду может подтвердить, что я тогда рядом с ним был, когда покойный Семен Маркович ячейку арендовал.
– Саша, женщина, которая сидит напротив тебя – очень хороший человек, – в голосе Аллы появились те же железобетонные нотки, что и у Ольги Михайловны. Я даже призадумался – не сестры ли они? Или у всех состоятельных дам есть нечто общее, по жизни благоприобретенное? – Помоги ей. Пожалуйста.
