– Он умер!!! – припечатала ладони к стойке женщина. – Умер он! Не может он сюда прийти для этих целей. Его самого на днях вскрывали прозекторы, вот какая штука!
– Значит, несите оригиналы документов, подтверждающих то, что вы вступили в право наследования, – невозмутимо предложил Гусаров. – Ну или нотариально заверенные копии.
– Полгода, – выдохнула женщина. – Леш, это все.
– Ну не полгода, меньше, – ответил ей мужчина. – Хотя, конечно, затянуть процесс возможно, это да. Завещание, то, се… А время работает против нас.
– Сань, ты чего-то хотел? – Витод демонстративно повернулся ко мне, показывая клиентке, что разговор окончен.
– Не то чтобы… – ответил я – Там у тебя новые договора есть, нам бы их глянуть. Вдруг кто по нашему ведомству проходит?
– Не проблема. – Гусаров поправил галстук. – Сделаю.
– Он сделает! – взвинчено среагировала на его слова женщина. – Что вы в этом вашем банке вообще сделать можете?
– Вот ты дура! – вступил в беседу новый собеседник, обладающий довольно-таки писклявым голосом. – Дура! Они-то тут причем? Это ты обшарила все что можно в обеих квартирах, чуть ли не полы вскрыла, а на дачу съездить не догадалась. Ну ведь проще же простого додуматься, что ключ там!!!
Я с изумлением увидел забавно выглядящего толстяка. Галстук у него был сдвинут к правому уху, рубаха расстегнута так, что пупок просматривался, и весь он был какой-то взъерошенный.
А еще он мне был откуда-то знаком. Но вот откуда?
Тем временем беседа продолжалась, причем на слова толстяка никто даже внимания не обратил. Да это и не странно. Он ведь был призраком. Причем довольно свеженьким, я уже научился классифицировать эту публику.
Стоп! Вот откуда он мне знаком. Это же его тогда непонятная серая пакость за шею обнимала. Кстати, совсем забыл спросить у Хозяина кладбища, что это за сущность была, а ведь хотел.
Хотя теперь и так понятно, что она напрямую связана со скоропостижной кончиной этого гражданина. Но в среду все одно поинтересуюсь, что это такое. Интересно ведь. Может, это проклятие? Или просто нечто с той стороны, вроде вестника смерти?
Любопытно, а что было бы, захоти я этой серой гадости помешать? Хотя, с другой стороны, как? Сказать тогда вот этому пузану, что его вот-вот отправит в небытие некая субстанция, которую кроме меня никто не замечает?
– Ты меня видишь! – проорал вдруг призрак и ткнул в мою сторону пальцем. – Точно видишь!
После этих слов я развернулся на каблуках и прогулочным шагом отправился к выходу из операционного зала. Вот только общения с умершими мне на работе и не хватало.
– Стой! – раздалось мне вслед – Куда!
Куда, куда… Куда подальше. Лучше бы сидел у себя и в бумагах копался под ругань моих сокамерниц.
Или пошел в цоколь и пообедал. Чего меня в операционный понесло?
– Ты должен мне помочь! – уже на лестнице, ведущей вниз, к комнатушке с холодильником, догнал меня толстяк. – Ты обязан!
Я упорно делал вид, что не вижу и не слышу его.
– Стой, – призрак попробовал схватить меня за плечо, но безуспешно. – Ты не можешь вот так взять и сделать вид, что меня нет.
Почему не могу? Запросто могу. Более того – этим и занимаюсь.
Надо заметить, что толстяк оказался упорным. Он бубнил без остановки все время – когда я мыл руки, когда разогревал бутерброды в микроволновке, когда их ел. Он требовал и угрожал, стращал меня какими-то своими знакомыми в Центральном Банке и просто бандитами. Под конец он даже начал ссылаться на кого-то из правительства.
Но я знай молчал, жевал и копался в смартфоне, время от времени сбрасывая вызовы Маринки.
Наконец он притих, а после начал петь! Реально – петь. Если учесть то, что голос у него и при разговоре был малоприятным, то про вокальные экзерсисы говорить даже не приходится. Что там – в какой-то момент мои уши впервые в жизни зашевелились, стремясь закрыть слуховые отверстия, дабы спасти меня от этой пытки.
Ладно, не вышло по-хорошему. Будет по-плохому.
Я встал, приоткрыл дверь, убедился в том, что в цоколе никого нет, и негромко спросил у призрака:
– Кина насмотрелся?
– Ага! – радостно заорал тот и ткнул мне в грудь пальцем. Точнее – попытался ткнуть.
– Слушай, я не Вупи Голдберг, а ты не Патрик Свейзи, – сообщил я радующемуся призраку. – Хотя нечто общее в ситуации, конечно, есть. Банк, например. Но не суть.
– Пошли наверх, – потребовал толстяк. – Скажешь моей жене, где ключ от ячейки!
– Бегу и падаю, – фыркнул я. – Вот мне делать больше нечего. С какой радости?
