Хорошо хоть камер тут нет, они только над входом висят. Но окна-то тоже имеются.
Я в очередной раз изобразил удивление на лице и даже ткнул себя пальцем в грудь, как бы говоря: «Это вы мне?»
– Саша, просто на пару слов, – заверила меня женщина. – Ну, идите, не будем же мы через улицу разговаривать? Она хоть и узенькая, но все же?
Ну да, проще подойти. Все равно она, похоже, не отстанет.
– Спасибо вам, – сразу же сказала Алла, как только я приблизился к ней. – Не скажу, что все в порядке, проблем по маковку, но теперь хоть будет с чем свои права отстаивать. Нервов и денег уйдет немало, но вот так просто меня уже не утопишь. Да и друзья наши подключились, так что все не так и плохо.
– Рад за вас, – выдал дежурную улыбку я. – Правда, мне до сих пор непонятно, каким боком я к этому отношусь, но тем не менее. Надеюсь, что вся эта ситуация не заставит вас негативно относиться к нашему банку. Поверьте, нам важен каждый клиент.
– Вы крепкий орешек, Александр, – устало произнесла Алла. – Это достойно уважения.
Не переставая улыбаться, я заморгал глазами, давая ей понять, что вообще не понимаю, о чем идет речь. Выглядел я наверняка глуповато, но и черт с ним. Переживу.
– Саша, мне нужен ответ только на один вопрос, все тот же самый. – Алла сцепила руки так, что у нее даже пальцы побелели. – Ведь это он сказал вам, где ключ, правда? Это Семен? Я утром вам уже говорила о том, что сами вы этого никак не могли знать. Что вы – я сама совсем забыла про этот сейф в подвале, мы им сто лет не пользовались. Мы и на дачу эту толком не ездили последние лет пять, если не больше. Саша, просто скажите – это он?
– Ровным счетом не понимаю, о чем вы меня спрашиваете, – равнодушно ответил я, глядя ей в глаза.
Вот вроде сказал все правильно. Но зачем одновременно с этим я еще и утвердительно кивнул, в ум не возьму. То ли мне ее жалко стало, потому что у нее был голос грустный настолько, что даже мою заскорузлую душонку проняло, то ли еще чего – поди знай. Но – кивнул.
– Это то, что я хотела знать, – с облегчением произнесла Алла. – Значит, он в самом деле и после смерти меня не оставил, как обещал. Вы знаете, Саша, Сема всегда держал свое слово. Если что-то обещал, то делал непременно, даже в убыток себе. Хотя если по правде, что-то в убыток себе он обещал очень редко. Почти никогда. И тем не менее все знали, – если Сольман обещал – выполнит.
– Это да, – раздался голос из машины. – Я такой, что есть – то есть.
В пустом секунду назад салоне «ауди» сидел Семен Маркович и довольно улыбался.
– Саша, можете не отвечать, просто еще раз кивните, – Алла взяла мою руку. – Сема там… Ну… «там». Он счастлив? Ну да, вопрос нелепый, но все- таки… Мне очень важно знать, что теперь у него все хорошо.
– Теперь хорошо, – сказал толстяк, уставившись на меня. – Шура, скажи ей чтобы она не волновалась. Ключ у нее, Леша делает то, что должен, и эти поганцы почти наверняка останутся с носом.
– Это точно последний вопрос? – поинтересовался я у женщины. – Просто предыдущий тоже вроде как крайним изначально был обозначен?
– Последний. – Женщина приблизила ко мне свое лицо. – У меня больше вопросов быть и не может. Как, впрочем, и чего-то другого. Семы нет, из жизни почти ушел смысл. Наверное, вам это покажется смешным, Саша, но мы на самом деле любили друг друга. Мы всегда и все делали вместе, мы были двумя частями единого целого. Потому, наверное, и детей не завели, что нам слишком хорошо было вдвоем. Теперь я одна и вокруг пустота. Единственное, что мне осталось – сберечь дело, в которое мой Семен вложил всего себя.
– Он покинул этот мир навсегда, – я чуть сжал ладонь Аллы. – Сделал то, что был должен, и ушел с легкой душой. Правда, по вам очень скучал.
– Сукин ты сын, – подал голос Сема. – Я же еще здесь?
– Спасибо вам, Саша, – женщина невесомо прикоснулась к моей щеке губами. – Спасибо.
– Не за что, – буркнул я, думая о том, что надо поискать рецепт какого-нибудь зелья, излечивающего от врожденной доброты. – Если вы не против, то я пойду? Дело к ужину, а у меня сегодня даже с обедом не сложилось. Некогда было.
– Прощайте. – Алла отпустила мою ладонь. – Хотя нет, секунду, чуть не забыла.
Она взяла с сиденья свою сумочку, щелкнула замком и достала оттуда достаточно плотный конверт.
– Возьмите, – протянула она его мне. – Сема всегда говорил, что любой труд должен быть оплачен. В вашем случае это более чем оправданно.
Что же ты делаешь, тетка? У тебя голова есть? Совать мне конверт напротив окон банка. Хорошо хоть я к нему спиной стою и Аллу эту непутевую собой закрываю. Если кто и смотрит на нас, то ничего не видит.
– Бери, приятель, – подал голос Сема. – Считай это и моим «спасибо». И сразу гонораром за то, что ты сделаешь чуть позже. Ты меня на Гоголевском подожди, не сочти за труд. Я сейчас с Аллой попрощаюсь и мигом к тебе. Похоже, мне и вправду пора уходить. Меня прямо как что-то изнутри распирает, говорит, что медлить нельзя, а то худо будет.
Я приоткрыл свой «самсонайт», и Алла бросила туда конверт, понимающе мне подмигнув.
– Не грустите, – сказал я ей. – Ему там, куда он ушел, наверное, хорошо. Да к тому же раньше или позже вы с ним встретитесь. Я не сильно разбираюсь в том, как устроен мир, что тот, что этот, но если люди любят друг друга, то они не могут не найти друг друга снова. Звучит это, наверное,
