– В метро ехал, – объяснил я. – В центре-то смартфон сигнал еще подтягивает, а на радиальных ветках уже нет.
– Как вообще? – заботливо поинтересовался Нифонтов. – Все ничего?
– Помаленьку, – в тон ответил я. – Работа – дом, все как всегда.
– Ну не все, – возразил мне он. – Книгу же ты раздобыл ведьмачью? Мы не смогли, а ты запросто. Да еще и слугу покойничка к нам пристроить хочешь.
– Планы изменились? – чуть напрягся я. – Не нужен вам Афонька?
– Нужен-нужен, – успокоил меня оперативник. – Заберем непременно. Я, собственно, за тем и звоню. Во сколько за ним поедем?
– Да ближе к ночи, наверное, – предложил я. – Часиков в одиннадцать.
– Хорошо. – Николай помолчал. – А потом у тебя какие планы?
– Такси вызову и домой вернусь. Четверг не выходной, на работу идти придется. Надо хоть немного поспать.
– Просто есть одно предложение, – как всегда, начал напускать туман Николай. – Но об этом завтра поговорим. Давай-ка я за тобой после работы заеду, мы поужинаем и за едой все обсудим? И сразу, как дополнительный аргумент – ты, я и Евгения. Она тоже будет. Как тебе такая завлекалочка?
Сказал бы я тебе, как оно мне, да воспитание не позволяет. После твоих предложений всегда какая-нибудь дребедень и начинается. И ни одна Евгения в виде компенсации не проканает.
– Заезжай, – тем не менее согласился я. – Только давай так – к банку не подъезжай. Не надо. Давай у «Арбатской» в семь вечера, там есть, где машину приткнуть.
– Идет, – легко согласился оперативник. – Тогда – до завтра.
И, не дожидаясь моего ответа, он повесил трубку. Сама вежливость.
В общем, одна у меня отрада осталась. Мой дом – моя крепость. Приблизительно так я и думал до того момента, пока не вошел в квартиру. Если точнее – на кухню.
Увидев Родьку и Вавилу Силыча, молча сидящих на табуретках с непроницаемо-каменными лицами, я понял – рухнул мой последний бастион, который до того был нерушим. И здесь меня ждет какой-то сюрприз. Хотя – все логично. Если день с утра пошел кувырком, глупо ждать, что к вечеру ситуация выправится.
– Не ходите вокруг да около, – попросил я эту парочку. – Давайте уж сразу, в лоб. Добивайте меня, как загнанную лошадь.
Слуга и подъездный переглянулись.
– Разговор у меня к тебе, Александр, – откашлявшись, произнес Вавила Силыч. – О соседке твоей, Марине.
– Силыч, ты меня не пугай, – начал волноваться я. – Что с этой задрыгой случилось? Она в порядке?
– Нет-нет-нет, – успокоил меня подъездный. – Жива-здорова, не переживай! Полностью готова к битве. Вот, глянь-ка!
И Вавила Силыч достал из кармана своего одеяния небольшой смартфон. Модель была старая, но добротная. У меня такой когда-то был. Да он и сейчас где-то в ящике валяется, вместе со старыми пультами от телевизоров и прочим хламом, от которого проку нет, а выкинуть его жалко. У каждого мужчины такой ящик имеется.
– Вот. – Подъездный показал мне фотографию Маринки в одеяниях Верховной дриады. Снято было явно из все той же вентиляционной шахты. – Смотри, какая она молодец.
Ради правды, изумрудно-зеленый плащ ей шел, шарма добавляла и брошь, скалывающая одеяние пол горлом, и сложенные в хитроумную прическу волосы, и белоснежные обнаженные руки, контрастом выделяющиеся на общем фоне. Теперь это было не непонятное существо из алкогольных кошмаров, а красивая женщина, от которой веяло тайной.
– И правда, – признал я. – Не ожидал. Слушай, Вавила Силыч, а ты молодец, в ногу с эпохой шагаешь. Вон смартфоном обзавелся.
– Да это только чтобы Марину сфотографировать, – внезапно смутился подъездный. – Ну показать кое-кому, а то не верят мне, понимаешь.
– Четырнадцатый дом, – понимающе кивнул я. – Они?
– Они, – подтвердил подъездный. – Саш, ты бы это… Ну как сказать…
– Вот что вы как телки на привязи? – раздалось из-за холодильника, а после оттуда, кряхтя, вылез Кузьмич. – Мычите, мычите, а толку!
Кузьмича я уважал. Помимо невероятной основательности в нем, если можно так сказать, ощущалось время. Он видел и знал столько, что мне в его присутствии становилось как-то не по себе. Все-таки сидеть за одним столом с тем, кто еще чуть ли не Рюриковичей застал – это, знаете ли…
– Ляксандр, – подошел ко мне Кузьмич. – Ты давай, мужиком будь. Маринка эта – она шаболда еще та, тут спору нет. Лет сто назад я бы первым ей ворота дегтем вымазал, не сомневайся. Но она с нашего дома. А коли так – надо помочь. Смекаешь, о чем я?
– Вроде уже помог. – Я по-прежнему не понимал, чего они все от меня хотят. – Наводку на победу я ей дал такую, что не выиграть невозможно.
– А плечо подставить? – требовательно спросил Кузьмич. – Съездий с ней на тот погост, если чего – подскажи, подсоби. Не чужие же вы с ней люди.
– Дядя Кузьмич, что-то ты темнишь, – засомневался я.
