Ну или хочу в это верить.
Выбравшись из-за деревьев, я с максимально независимым видом направился к главной аллее, где всевозможная суета потихоньку достигала своего апогея. Бегали, орали, суетились почти все, кроме, пожалуй, самих участников программы, которые смирились со своей очередностью и теперь перекуривали в сторонке.
На меня и в самом деле никто внимания не обратил, так что зря я пустил в ход очень хитрый отвлекающий маневр, а именно – поправление штанов и подергивание молнии на ширинке. Мол, не просто так я за деревья ходил, а по важному, хоть и малому делу. Единственным человеком, который уделил мне хоть какое-то внимание, была миниатюрная девушка-гример. Она, пробегая мимо меня, встала на цыпочки и зачем-то попудрила мне лицо. Как видно – по привычке.
Впрочем – вру. Секундой позже меня заметила Маринка, стоявшая поодаль от своих новых коллег по магическому цеху и задумчиво дымившая сигаретой.
– Смолин! – радостно крикнула она, поблескивая камнем во лбу. – Сашка! Пришел все-таки, гад такой!
– Пришел, – не стал спорить с очевидным я. – Знаешь, как-то у нас нехорошо с тобой получилось. Совесть меня заела.
– Врешь, собака, – уверенно заявила соседка, после чего обвила мою шею руками и сочно облобызала в щеки. – Если сюда приперся, значит, есть у тебя какой-то свой интерес. Ну и хрен с тобой, я все равно рада тебя видеть.
– Что, тебе тут реально настолько неуютно? – проницательно поинтересовался я.
Если уж она целоваться полезла, значит, и вправду рада мне. Из этого вывод – ей было жутко тоскливо в этой компании.
– Да кошмар, – не стала скрывать Маринка. – Кругом одни уроды, как моральные, так и физические. Саш, я всегда думала, что уже повидала настоящих шизиков, но нет, это была иллюзия. Вот здесь настоящая ярмарка безумия. Причем речь идет не столько вон о тех, прости господи, чудаках, сколько о всех остальных. Знаешь, я всегда думала, что части тела мертвого человека, о жизни которого надо рассказать – это муляж. Ну реквизит.
– Да ладно, – понял я, куда она клонит.
– В штанах прохладно, – взвизгнула она. – Реально трупешник! Это капец что такое! Они сегодня днем доснимали фрагмент, типа «невошедшее», раз в четыре программы выходит нечто вроде дайджеста. Они эти субпродукты в специальном холодильнике держали, прикинь! Хорошо, что я в той программе не участвовала, а то бы точно сблевала. И не раз. А им – пофиг!
– Жесть, – признал я. – А что коллеги по цеху? Если судить по внешнему виду, то они похожи на иллюстрацию к высказыванию: «Цирк уехал, клоуны остались».
– Ошибочное мнение. – Маринка докурила сигарету и ловким щелчком отправила окурок в недалеко от нее стоящую урну. – Поверь, они нормальнее нас с тобой. Маркетинг, Саша, тут всем правит маркетинг. Все просчитано по всем бизнес-правилам. Их внешний вид – это витрина. Какой должна быть витрина в магазине?
– Стеклянной? – предположил я.
– Приковывающей внимание, – поморщилась Марина. – Вызывающей интерес. Любой, главное – не безликой. Неважно, как это выглядит, главное, чтобы человек захотел понять, что находится за этой витриной, и зашел в магазин. Пусть даже из юмористических побуждений, просто чтобы поржать над дураками, которые такое сотворили. И как только он туда зашел – все, он их. Саш, не поверишь, почти каждый из них реально прошаренный психолог, причем очень высокого класса. Они читают мимику и движения людей как книгу, и только по этим признакам понимают, в каком направлении надо крутить клиента дальше. Не выпытывают часами подноготную, пока тот лежит на диване, а сами ему все про его жизнь рассказывают, типа прозрели ее насквозь. И простого человека это заставляет думать о том, что перед ним настоящий кудесник.
– Впечатляет. – Я окинул взглядом участников программы. – А по ним и не скажешь. Слушай, а вот ты пару раз сказала, что, мол, «почти каждый»? Эти «почти» – они кто?
– Ну да, несколько человек сюда попали для оправдания элемента «реалити». – Маринка ткнула себя в грудь. – Как, кстати, и я сама. Устроители ждут от нас первобытной дури и неподдельных эмоций.
– И как, оправдываются ожидания?
– Наверное, – передернула плечами девушка. – За себя не скажу, а вот другие – это что-то. Например, вон тот шаман – это, знаешь ли… Кстати – он такой же житель Крайнего Севера, как ты или я, ни фига он не чукча и не эвенк. Просто ему показалось, что именно на танцы с бубном народ будет сбегаться лучше всего. Профанация в чистом виде.
– И экзотика, – понимающе кивнул я.
– Не это в нем главное, – тихонько хихикнула Маринка. – Но тут лучше самому увидеть. У тебя железные денежки есть?
Я выгреб из кармана штанов звякнувшую мелочь и протянул ее девушке.
– Очень хорошо, – она взяла у меня с ладони несколько рублевых монет. – Эй, Гупта! Смотри, чего у меня есть! Денежка!
– Денежка! – оживился шаман и радостно осклабился. Его неприятное, заросшее густым волосом лицо, превратилось в маску алчности.
– Лови. – Маринка щелчком отправила монету вверх, та сверкнула в свете прожекторов.
