знаю? За что вы перед Смолиным извиняетесь? И еще – вы не забыли, что я тут вообще стою?
– Нет, не забыли, – миролюбиво сказал Нифонтов, улыбнулся и достал из кармана плоскую фляжку. – Коньячку глоток? Зябковато на улице, да для нервов полезно.
Мне была знакома эта улыбка, и, глядя на нее, я понял, что на этом участие в беседе для Маринки, скорее всего, закончилось.
Так оно и вышло – через пять минут она благополучно сопела носом на заднем сиденье машины. Снотворное сотрудники отдела «15-К» использовали просто бронебойное, вырубающее человека практически моментально.
– Светает, – поежилась Женька. – И есть хочется.
– Ну в этих краях из работающих харчевен если только «МакДак» отыскать можно, – со знанием дела сообщил нам Нифонтов. – Остальные все закрыты часов до девяти. Ждать придется.
– Не вариант, – заявил я. – Нынче день будний, мне еще на службу идти, как раз к девяти. Так что меня лично и «МакДак» устроит.
– А поехали в центр? – предложил Нифонтов. – Сразу двух зайцев убьем – и до работы тебя подбросим, и поедим. Там полно мест, где оголодавших горожан кормят круглосуточно.
– Есть такое, – подтвердил я. – Правда, там цены кусаются.
– Нам выписывают средства на оперативные расходы, – заверил меня оперативник. – Отдел угощает.
– На халяву могу съесть очень много, – предупредил его я. – Да еще и с собой еды прихвачу, потому как домой мне никак не попасть, а без обеда я оставаться не намерен.
– Не проблема, – с достоинством ответил Нифонтов. – Говорю ведь – не из своих плачу, из казенных.
Самое интересное, что и в дороге, и после, в небольшой уютной кофейне в районе Воздвиженки, мы с Николаем в своих разговорах вовсе не касались того, что произошло на кладбище. Мы поспорили об игре сборной России по футболу, пообщались насчет летних кинопремьер и обсудили превосходство наших шашлыков над ихними барбекю.
Женька в наших разговорах не участвовала, она проводила время в обществе Афанасия, которого я чуть не забыл на кладбище. Он ведь так и прятался за воротами, и, размахивая лапами, выскочил оттуда только тогда, когда понял, что мы вот-вот уедем.
– А сколько тебе лет? – восторженно спрашивала Мезенцева у бывшего ведьмачьего слуги, сидящего в самом углу так, что его вовсе видно не было.
– Я точно не знаю, – степенно отвечал тот, поддерживая Маринку, которая во сне плямкала губами и все норовила на него завалиться. – Но помню, что когда я первую сотню разменял, наш молодой царь в аккурат шведа побил.
– Ох ты! – восхитилась Женька и ткнула Нифонтова кулачком в плечо. – Он времена Петра Первого помнит!
– Совершенно необязательно, – возразил ей я. – Он вообще может не Петра иметь в виду, а Александра Невского. Тот тоже шведа бивал.
– Невский был князь, – неуверенно поддержал коллегу Николай. – Вроде. Хотя я не уверен, у меня по «истории» в школе четверка была. С минусом.
Увы, но дополнительных деталей героических свершений молодого царя мы из Афони не выжали. Да и вообще он делами большого мира не сильно интересовался, а его хозяева, похоже, селиться предпочитали как можно дальше от столиц, а то и вовсе от людей в целом. Насколько я понял, с одним из них он добрые полсотни лет вообще в тайге прожил, в той, где медведь хозяин. И в более-менее обитаемых местах оказался только с предпредпоследним хозяином, где-то в конце девятнадцатого века. Определить это удалось по высказыванию, из которого следовало, что они плыли на корабле, у которого: «парусов-то нет никаких, зато внутре стучало бесперечь». То есть – уже эпоха двигателей, если и не внутреннего сгорания, то, как минимум, паровых.
Но в целом Женька и Афоня поладили замечательно. Настолько, что мохнатик согласился приглядеть за Маринкой, пока мы будем кофе пить.
– Ладно. – Нифонтов доел последний из заказанных горячих бутербродов и промокнул губы салфеткой. – Поели, попили, соблюли этикет, теперь можно и о делах поговорить. Первое – повторюсь. Саша, я за твои слова на тебя не в претензии. Ты имел право и так думать, и говорить.
– И никуда оно не делось, – без обиняков добавил я. – Подставил ты нас с Мариной капитально.
– Сказка про белого бычка, – вздохнула Женька. – Если бы я все это не здесь и сейчас слышала, а прочла где-то на «ВК», то непременно написала бы коммент вроде: «Вода, вода, одна вода. Никакой конкретики, буэ!».
– Конкретика, – бросил скомканную салфетку в пустую тарелку оперативник. – Главное не изменилось – не шатайся невесть где в одиночку, особенно в ночное время. Вход в твой дом для колдуна закрыт, пока ты сам его к себе в гости не пригласишь. Этот закон един для всех детей Ночи. Ну а в людных местах он и сам тебя убивать не станет, ему дополнительные неприятности не нужны. Во-первых, он не уголовник, все эти заточки в спину и выстрелы в проходных дворах не про него. Во-вторых, он не дурак, и уже сообразил, что на него начали охоту органы правопорядка, которым палец в рот не клади, чтобы кто ни говорил. К слову – в этом частично наша удача, он по этой причине стал куда более уязвим.
– Не сказал бы, – я поежился, вспоминая, как появлялись пулевые отверстия на груди колдуна, а тому на это было плевать. – Его пулей не убьешь, чего ему полиции бояться?
– На первый взгляд ты прав. – Николай отпил кофе. – Пули он не боится, и тюрьмы тоже. Что ему эта тюрьма, он оттуда выйдет по первому своему
