-- А, -- махнул рукой Эйрих, -- вот и наш блудный брат.
Окружавшие его милорды угодливо захмыкали.
-- Надеюсь, дорога доставила вам удовольствие, ваше величество, -- сказал Дойл холодно. Смешки тут же стихли.
-- Полагаю, как и вам, Дойл. Мне говорили, что наше общество вы предпочли обществу значительно более прелестному.
В этот раз милорды не отважились издавать посторонние звуки и выражать восторг от очередной удачной шутки короля.
-- Вас ввели в заблуждение, ваше величество, -- отозвался Дойл, -- ваше общество невозможно предпочесть ничьему иному.
-- Я и не думал упрекать вас, дорогой брат, -- Эйрих сел на широкий деревянный стул, который уже вытащили из обоза, вытянул ноги, чтобы слуги стянули сапоги. Дойл, оглядевшись, подвинул себе какой-то тюк и тоже сел -- сапог, правда, снимать не стал. Милорды были вынуждены остаться стоять. -- Ты знаешь, как я был бы рад, реши ты наконец выбрать себе жену.
Милорды насторожились, явно пытаясь угадать, какова вероятность того, что выбор Дойла пал на дочь одного из них.
-- Ваше величество печется о благе всех своих подданных, -- едко заметил Дойл, -- и я благодарен за заботу о себе и о... своем ложе. Но брак в мои намерения не входит.
Милорды погрустнели.
-- Могу ли я просить ваше величество уделить мне несколько минут для личного разговора?
Эйрих кивнул и сделал милордам знак отойти, после чего тихо спросил:
-- В чем дело? Ты как на иголках.
-- Я беспокоюсь за тебя. Эйрих... что-то произойдет на охоте, клянусь тебе. Я не ошибаюсь в этом, ты помнишь.
Конечно, он помнил. Помнил, как во время войны не раз и не два Дойл подскакивал посреди ночи от этого болезненного чувства опасности, будя весь лагерь и вылавливая вражеских шпионов или предупреждая внезапные атаки на рассвете.
-- Я помню. Но сейчас не война.
-- Война не кончается.
-- Она закончилась, -- Эйрих рубанул рукой по воздуху и добавил тише: -- ты борешься с призраками прошлого.
Переубедить его было невозможно, поэтому Дойл просто попросил:
-- Не теряй бдительности.
После недолгого отдыха и холодного обеда снова двинулись в дорогу, но в этот раз Дойл наступил на горло собственным желаниям и остался возле Эйриха.
Глава 12
Несмотря на давящее предчувствие опасности, за время дороги не произошло ничего -- самым запоминающимся событием было отлетевшее от одной из телег обоза колесо. Но так как она тащилась позади, никому и в голову не пришло останавливаться и ждать, пока колесо починят, поэтому на скорости передвижения происшествие никак не сказалось.
Вид с холма на Оствудский лес открылся ближе к вечеру, когда солнце опустилось к горизонту. Эйрих шумно вдохнул воздух, раздувая ноздри, и крикнул:
-- Трубите привал.
Загудели горны. Дойл тихо спросил:
-- Здесь?
-- Внизу собирается туман, ночь обещает быть сырой. Так что лучше встанем здесь, а утром спустимся к лесу уже без обозов и карет.
Действительно, в рассеянном вечернем свете был виден пока еще прозрачный, но уже собирающийся на ветках клочьями туман, да и ветер уже не казался теплым. Паршивое время для охоты -- осень.
Спускаясь на землю, Дойл не мог отделаться от смеси волнения и раздражения, рявкнул на Джила, слишком долго возившегося со шпорами, но, когда наконец его шатер был установлен, с удовольствием растянулся на тюфяке, давая отдых телу, но не уму.
Эйрих выбрал не худшее место для стоянки -- холм проще охранять и легче контролировать, чем опушку леса. Вот только это правило действовало с врагом снаружи. Сейчас же враг притаился изнутри.
Распорядок Большой охоты он знал наизусть. Сейчас, спустя час-полтора, когда окончательно сядет солнце, перед королевским шатром разведут
