— Там что-то есть, — Крис подбородком указал на выдвижные ящики под широкой раковиной и уже не совсем уверенно добавил. — Наверное.
Хиддлстон нашёл дежурный бинт в среднем выдвижном ящике, даже не вскрытый, и принялся накладывать повязку.
— Это временно, потом нанесу мазь, — поторопился объяснить маг.
— Может, обойдёмся без мази? — понадеялся Крис.
— Не обойдёмся, — строго отозвался любовник.
— Тогда пойдём.
Это были странные несколько часов. Том не завязывал разговор, только посматривал на Хемсворта, наблюдая за его состоянием, а Криса начали мучить подозрения и волнения.
«Обиделся, вот и молчит», — хмуро подумал колдун.
Как исправить положение, Хемсворт пока не знал, ничего не приходило в голову, хотя он напрягал мозги всеми возможными методами. Ведь можно же просто извиниться, поговорить, объяснить, что Том здесь вовсе не причём, просто то место, куда он перенёс мага, чудесная лесная опушка, принадлежало ему и отцу, и они часто там гуляли, болтали, смеялись. Но в последнее время отец всё своё время отдавал Ли, он любил его больше, и Крису не хватало отца, он жутко ревновал его, хотя и скрывал это.
Том был поглощен приготовлением заживляющей мази, а Крис просто сидел на стуле рядом с большим столом, на котором сейчас орудовал Том. На рабочей поверхности располагались множество склянок, на стене позади - ряды стеллажей с травами, вытяжками, разнообразными жидкостями, какие используются для зелий и отваров, все, что необходимо любому колдуну, магу или ведьме, у Криса было всё, кроме желания слишком углубляться в магическую науку или алхимию.
Хемсворт поглядывал, как напряжённо и увлечённо Том работает с травами и сыворотками, как ловко и быстро у него всё выходит, не сказать, что Хемсворт не в состоянии справиться с созданием какой-то мази или зелья, он мог, но не хотел напрягаться. Хотя в тот раз, когда Том просил его приготовить для него заживляющую мазь, всё получилось очень даже хорошо под руководством мага.
— Мой отец был блестящим алхимиком, — неожиданно заговорил Крис, но смотрел он в сторону, не на любовника, эти слова больно кололи его сердце, ведь впервые Хемсворт говорит с кем-то об отце. Испугавшись самого себя и этого разговора, колдун старательно взял под контроль свои эмоции, так же быстро собрался, как и недавно в лаборатории Беннера, и продолжил довольно спокойно. — Он учил меня, но я не особо вникал, лишь поверхностно, не хотел углубляться. Мы часто ругались по этому поводу, отец ждал от меня прилежания в учебе, а я бунтовал.
Том внимательно слушал, медленно перемешивал собранные в необходимых пропорциях ингредиенты, смотрел то на отстраненного Криса, то на готовность мази в ступке. Для него было полной неожиданностью, что любовник говорит о своём отце, но от этого как-то немного потеплело на душе, такие задушевные разговоры всегда сближали людей.
— В общем, он отвязался от меня с этой своей алхимией и магией, — грубо выпалил Крис, продолжая свой рассказ. — И начал учить Лиама, моего брата. — Хемсворт нервно усмехнулся. — Ли удавалось, он подражал отцу, впитывал знания как губка, он даже преуспел, придумал там какую-то абракадабру, отец гордился им. Я тоже отчасти. Только я ревновал, я хотел вернуть внимание отца, но ничего для этого не делал, просто отдалялся, чтобы не беситься всякий раз, когда вижу их такими воодушевлёнными и счастливыми без меня. В детстве всё было не так, отец уделял мне больше времени, мы были очень близки, пока Ли не родился. Это место в лесу, мы всегда там гуляли с отцом вдвоём, и это было только наше место, а потом перестало им быть.
К тому моменту, когда Крис закончил, Том вдруг понял, что держит в руках ступку, а его рука, которая должна пестиком помешивать мазь, не двигается. Криса как прорвало, он продолжал говорить, но по-прежнему не смотрел на молчаливого слушателя его исповеди.
— В последнее время он начал себя странно вести, был каким-то взволнованным, озабоченным, я часто видел, как он сжимает в руке какой-то клочок бумаги, записку или карточку, не знаю, — помотал головой Хемсворт. — Я не спрашивал, не хотел знать, какие у Ли успехи в алхимии, должно быть, головокружительные! В последние дни я начал замечать чрезмерное беспокойство, отец словно хотел что-то сказать, но никак не решался, через несколько дней я вернулся домой с очередной вечеринки, Ли дома не было, он как раз собирался на какой-то съезд алхимиков, только для самых одарённых. Я нашёл отца в кабинете, он лежал на полу, бледный, я не знал, что делать, когда попытался привести его в чувства, он, не открывая глаз, сказал только одно слово: «Ли», это было последнее, что он произнёс. Мне кажется, он был болен и не хотел говорить нам. На следующий день вернулся Лиам, он хотел знать, отчего умер отец, он бился в истерике и настаивал на вскрытии, я сказал, что не позволю. Брат злился на меня, но я не уступил, мы кремировали отца, и тогда я сорвался в Нью-Йорк. Оставил Хегнсхольт в прошлом.
Крис повернул голову, взглянул на Тома и в первый миг не мог поверить в то, что видел. По бледным щекам мага катились неудержимые слёзы, он вцепился побелевшими пальцами в ступку, словно хотел раскрошить её в порошок. Хемсворт медленно поднялся со своего места, у него сдавило горло от волнения.
— Том? — Хиддлстон тяжело сглотнул и нервно поставил ступку на стол. — Ты… ты что?
Хемсворт оказался совсем близко, медленно поднял руку и начал вытирать влагу с милой мордашки. Крис и не думал, что любовник настолько расчувствуется от его слов, хотя ему было отчасти приятно, что кто-то сочувствует его утрате. Колдун привлёк Тома в свои объятия, уткнулся ему в шею и
