Глаза Одинсона темнеют, но не гнев тому причиной, а звериная жажда, какой прежде он не испытывал. Он никогда не видел Локи таким податливым и подвластным. И в этой чужой слабости он чувствует себя сильнее.
— Перестань, — попросил Тор с лёгким оттенком затаённой агрессии. — Ты хотел, даже если не признаешься себе в этом, и я хочу…
— Чего? — перебил Лофт нетерпеливо, глаза его загорелись алчным огнём. Они думают об одном и том же?
— Тебя по-настоящему.
— О! Я знал, что ты приходишь неспроста, — упрекнул Локи, впрочем, за себя он решил, что разделяет желание Тора и противиться не станет. — Но не думал, что дело в этом. Хочешь меня, братишка? О! Вчера ты точно хотел, не смей возражать мне, раб!
— Прекрати паясничать, — разозлился Тор, сейчас вовсе не хотелось ругаться.
Локи обхватил Тора за шею, притягивая к себе, и прямо в губы прошептал:
— Братишка, я тоже тебя хочу, — Лофт лизнул Одинсона в губы. — Ты знаешь как надо, или мне тебя проинструктировать?
Во взгляде обманщика мелькали смешинки, глаза хитрые, улыбчивые.
— А ты откуда об этом знаешь? — Тор свирепо зарычал. Неужели Локи знает на собственном опыте? С кем он успел? Кто был у него первым? Глупо думать об этом сейчас, но Одинсона приводило в бешенство, что кто-то мог быть у Локи до него. — Ты…
Локи рассмеялся в лицо брату. Нет, он не имел подобного опыта, но в общих чертах был в курсе. Лофт прежде всего считал информированность одним из лучших козырей, какие могли иметься у него на руках, никогда не знаешь, знания какого характера пригодятся тебе в жизни. Но как же умилительно наблюдать это яростное недовольство на лице Тора.
— Глупый старший брат, я ведь не женщина, надо учитывать некоторые нюансы, — захихикал Локи.— Как бы сильно я ни был возбужден, меня надо подготовить, растянуть и хорошенько смазать. Смазка - это очень важно, лучше масло, у меня как раз есть тут где-то.
— Молчи, Локи, — Тор сглотнул, полушёпот брата сводил его с ума, Локи не пытался отстраниться, не хотел прекращать то, что они затеяли, и это наводило громовержца на определённые мысли. Что-то задумал? Нападёт?
— Ты ведь не хочешь сделать мне больно? — шёпот Локи разгонял туманные мысли, не способные сложиться во что-то определённое.
— Нет, — вскинулся Одинсон. В битве он мог навредить ётуну, с этим он не станет спорить, но только не сейчас, не в постели.
— Вот и хорошо, — Локи растянул губы в блаженной улыбке, доверяясь брату. — Нам нужно масло, ты сам сделаешь это или мне? Если хочешь знать моё мнение, я хочу, чтобы ты сам меня подготовил, это так волнительно, когда братья мирятся и трахаются.
Неожиданно для себя Тор вдруг осознал, что Локи вовсе не паясничает, за сарказмом и издёвками он прячет собственное волнение, боится открыться и просто принять как данность их небратские утехи. В другое время Одинсона обеспокоило бы его ненормальное, нездоровое поведение, в другое время, но не сейчас. В данный момент он понимал, как всё происходящее естественно и вполне допустимо даже для братьев.
— Мы миримся? — недоверчиво бросил Тор. — Ты простишь меня, брат, за все то, что я сделал?
Губы Локи тронула странная улыбка, словно он давно уже простил, будто никогда не держал на него зла, и Тор хотел в это поверить больше всего на свете. Именно сейчас, когда они собираются переступить через братские узы, чтобы стать ещё ближе.
— Прощаю, — голос мага дрогнул. — Коль скоро меня удерживают взаперти временно, да и причина столь благородна…
— Локи, — предупредительно оборвал Тор, глаза его горели надеждой. — Не лги мне хоть раз, сейчас это важно для меня, для нас.
— Я всё тебе сказал, — чёрные ресницы дрогнули, Локи не станет повторять дважды. — Сейчас меня больше интересует, сколько ты собираешься тянуть с этим.
Тор нахмурился, сглотнул, сейчас главное не сказать лишнего. Можно попробовать усыпить бдительность, чтобы не объяснять, как всё сложно на самом деле. Что восстанавливать честь Локи - всё равно, что перевернуть суть вселенной, перекроить её до неузнаваемости и сделать невозможное. Но Тор пытается как может.
— Как только восстановлю тебя принцем Асгарда…
— Вот же кретин асгардский! — выпалил Локи раздражённо. — Я тебе не об этом говорю! Хочу тебя, а ты не торопишься, растяжка, Тор, опомнись. Ну какая мне сейчас репутация, мне другое нужно.
— Чёрт! — Тор словно опомнился. — Плут!
Локи засмеялся искренне, а в глазах плескалась незнакомая Тору нежность и доверие.
— Иди за маслом, на стеллаже есть вроде флакончик.
Тор с сомнением глянул в сторону стеллажа, там действительно имелись какие-то склянки. Тор сам не занимался обстановкой здешней камеры, только отдал приказ подготовить, обставить временное пристанище для брата.
— Ну хватит пялиться, неси масло, — негодуя, застонал Лофт.
Тор уверился, что Локи точно не обманет, не оттолкнет, и решительно ринулся к стеллажу. Когда Одинсон вернулся к постели, вооружившись флаконом с маслом, к счастью, маг никуда не делся. Этой ночью брат позволил Одинсону взять его, завладеть и поработить. Лафейсон стонал и умолял Тора поторопиться, сам насаживался на смазанные маслом пальцы, сводя брата с ума. Но молодой царь не уступал, продолжал играть на чужих нервах,
